Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "К"

1. Горяинов С. М.: Станислав-Август Понятовский и Великая Княгиня Екатерина Алексеевна (старая орфография)

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: Станиславъ-Августъ Понятовскiй и Великая Княгиня Екатерина Алексеевна По неизданнымъ источникамъ. Въ числе бумагъ, хранящихся въ Государственномъ архиве, находятся записки последняго короля польскаго, Станислава-Августа Понятовскаго, и переписка великой княгини Екатерины Алексеевны съ англiйскимъ чрезвычайнымъ посломъ при императорскомъ дворе, сэромъ Чарльзомъ Генбюри Уилльямсомъ. Мы пользовались обоими источниками, которые были до последняго времени недоступны изследователямъ. Записки короля Станислава-Августа значатся въ числе бумагъ, найденныхъ после его смерти (1/12 февраля 1798 года), въ помещенiяхъ Мраморнаго дворца, въ которомъ онъ проживалъ въ Петербурге. Изъ "Протокола о снятiи печатей" {Госуд. Архивъ. XII разр. No 272.}, наложенныхъ на покои короля въ день его смерти графомъ Мнишкомъ и д. т. сов. гр. Безбородко, маршалъ кн. Репнинъ {Фельдмаршалъ кн. Николай Васильевичъ Репнинъ (1734--1801).}, канцлеръ кн. Безбородко {Вел. кн. Александръ Андреевичъ Безбородко, госуд. канцлеръ, д. т. сов.}, д. т. сов. гр. Безбородко {Гр. Илья Андреевичъ Безбородко (1756--1816), т. сов., сенаторъ.} и т. сов. гр. Румянцевъ {Гр. Сергей Петровичъ Румянцевъ (1763--1888), д. т. сов.}, убедившись въ целости печатей, сняли ихъ, а по осмотре вещей, книгъ, картъ и бумагъ, принадлежавшихъ королю, отложили...

2. Жданов Л. Г.: Последний фаворит (Екатерина II и Зубов). Книга первая. III. "Давид и Голиаф"

Входимость: 1. Размер: 95кб.

Часть текста: на воде, все время недомогала, но крепилась и даже выезжала в эрмитажные спектакли. А тут второй день упорно стали толковать, что больной стало хуже. Она не встает с постели, почти никого не принимает, разве только с самыми важными докладами. Только Зубов, как верная сиделка, не отходил от постели своей покровительницы, и брат его Валериан порою сменял его, развлекая своими ребяческими выходками скучающую и недовольную императрицу. – Все жалуется, – негромко сообщал Захар графу Строганову, который казался искренно огорчен недугом Екатерины, и Льву Нарышкину, забывшему теперь тоже о своих шутках и каламбурах. – Очень недовольна и собою, и докторами своими, и всеми на свете. Мол, дела столько, а с ней вот такая напасть… А доктора и поправить скорее не могут… Конечно, от огорчения оно еще труднее болезнь притушить… Норов нетерпеливый, горячий как был, так и остается у нее, у матушки у нашей… – Ну а сейчас как? Лучше ей, Захарушка? Или нет? Правду скажи… – Смею ли я неправду… вашему сиятельству… Лучше Бог дал… Ночь всю не спала… Колики донимали… пусто бы им было! А теперь уснула. Вот и не пускаем никого. Одна Анна Никитишна там да графинюшка. – Браницкая? Больше никого? Только эти? – Только-с. С вечера поручик Валериан Зубов с Платоном Александрычем сидеть изволили. А потом Платон Александрыч почитай всю ночь остаться изволили с доктором. А потом уж уговорила их матушка, чтобы...

3. Зайцева И. И.: Царскосельская библиотека Екатерины II

Входимость: 2. Размер: 42кб.

Часть текста: пыталась разобраться в «Причинах величия и упадка римской республики» Монтескье, принялась изучать «Жизнь Цицерона», правда, без особого успеха[2]. В первые годы жизни при русском Дворе она занялась чтением всерьез: «Я уже несколько лет усвоила себе привычку всегда иметь книгу… и, как только представлялась удобная минута, я принималась за чтение...», – вспоминала Екатерина об этих временах в автобиографических «Записках»[3]. Поначалу она поглощала романы Лесажа, Рабле, Скарона, которые «ее забавляли, но после она не могла об них вспомнить»[4], позднее увлеклась Монтенем, Цицероном, письмами мадам Севинье[5]. Изведав однажды интеллектуальное наслаждение от сочинений Вольтера, Екатерина уже не могла от них оторваться. «После этого чтения [она] ... искала книги с большим разбором»[6]. После прочтения «Записок» Брантома и «Жизни Генриха IV» Перефикса двадцатилетняя княгиня одолела за четыре месяца 9 томов «Истории Германии» отца Бара и сочинения Платона[7], освоила словарь Бейля, досконально изучила Монтескье[8] и с нетерпением ждала каждый новый том энциклопедии Дидро и Д'Аламбера. Неслучайно французский посланник Лопиталь в своих депешах 1757 г. сообщал о просвещенном уме Екатерины и констатировал, что «великая княгиня любит чтение»[9]. По...

4. Казимир Валишевский: Роман императрицы. Книга третья. Часть первая. Друг философов. Глава 1. Любовь к литературе, искусству, науке

Входимость: 1. Размер: 61кб.

Часть текста: Мне даже не давали книг. В эту минуту кто-то сказал громко: – Какое варварство! Это был голос Екатерины. В другом месте мы постараемся выяснить, что представляли отношения Екатерины с главными создателями ее популярности в Европе, отношения, о которых говорили много, но которые все-таки малоизвестны. Вольтер и его товарищи по прославлению и по воспеванию «Северной Семирамиды» требуют от нас отдельного труда. Здесь же мы будем говорить об одной Екатерине. Она любила книги. Она доказала это. Известно, как она купила библиотеку Дидро. Дора воспел великодушие ее поступка в стихах, вошедших в его «Избранные сочинения» и украшенных виньеткой, на которой амуры, закутанные в меха, мчатся куда-то в санях. Дидро просил 15 000 ливров за свое сокровище. Екатерина предложила ему 16 000, но с непременным условием, чтобы великий писатель оставался до конца жизни хранителем проданных книг. Таким образом, не покидая Парижа, Дидро сделался библиотекарем Екатерины в своей собственной библиотеке. Ему назначили за это жалование в 1 000 ливров в год. Это было в 1765 году. Но на следующий год ему денег уже не заплатили. Такова была общая участь лиц, получавших пособия от монархов, и это происходило везде, не только в России. Но когда Екатерина узнала об этом через Бецкого, то просила его написать ее библиотекарю , что она не хочет, чтобы недосмотр чиновников мог принести какой-нибудь ущерб ее библиотеке и что она передаст поэтому Дидро за пятьдесят лет вперед сумму, предназначенную ею для поддержания и пополнения ее книг , и что «по истечении этого срока она отдаст вновь соответствующие распоряжения». К этому письму был приложен чек в 25 000 ливров. Можно представить себе восторг в лагере энциклопедистов. Впоследствии библиотека Вольтера присоединилась в музее Эрмитажа к книгам Дидро. После смерти фернейского старца...

5. О время!

Входимость: 2. Размер: 67кб.

Часть текста: внучка Ханжахиной. Мавра, служанка Ханжахиной. Непустовъ. Молокососовъ. Действiе на Москве, въ доме г. Ханжахиной. ДЕЙСТВІЕ ПЕРВОЕ. ЯВЛЕНІЕ I. Непустовъ, Мавра. Мавра. Поверьте, что я говорю правду. Вы не можете ее видеть. Она теперь молится, и я сама войти къ ней въ горницу не смею. Непустовъ. Да разве она целый день молится? Когда я ни приду, все говорятъ мне: не время; поутру была она у заутрени, а теперь опять на молитве. Мавра. И все такъ у насъ время проходитъ. Непустовъ. Молиться хорошо; однако есть въ жизни, нашей и должности, которыя свято наблюдать мы обязаны. Неужли она и день и ночь насквозь молится? Мавра. Нетъ. Упражненiя наши переменны; однако все идетъ своимъ порядкомъ; иногда у насъ обыкновенныя службы, иногда чтенiе Миней-Четiй, а иногда, покинувъ чтенiе, боярыня наша изволитъ проповедывать намъ о молитве, воздержанiи и посте. Непустовъ. Слышалъ я, что госпожа твоя ханжитъ много, a о добродетеляхъ ея мало я слыхалъ. Мавра. Правду сказать, и я много о томъ говорить не могу. О посте и воздержанiи твердитъ она всемъ своимъ людямъ весьма часто, а особливо при раздаче месячины и указнаго. Сама-жъ иногда столько прилежности къ молитве не показываетъ, какъ въ то время,...