Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Л"

1. Вяземский П. А.: Отметки при чтении "Исторического похвального слова Екатерине II", написанного Карамзиным

Входимость: 1. Размер: 61кб.

Часть текста: художником мысли и слова. Похвальные слова вышли ныне, как и многое другое, из употребления, но было время, когда, особенно во Франции, были они живою и уважаемою отраслью литературы; теперь место их занимают биографии и монографии. Впрочем, дело не в форме, не в покрое, не в оболочке. Формы видоизменяются более наружно, чем существенно: иногда старые формы вовсе разбиваются; но содержание, но истинно жизненное остается неприкосновенным, если при рождении своем восприняло оно отпечаток и залог жизни и обладает внутреннею ценностию. При этих условиях, несмотря на новые требования, на прихотливость своенравного и самовластительного вкуса, одним словом, несмотря на то, что можно бы назвать нравственною, духовною модою, совместницею моды материальной, всякое умственное произведение, будь то книга, картина и тому подобное, имеет свою внутреннюю жизнь: мысль, чувства, одушевляющие это произведение, переживают время свое и не утрачивают достоинства своего. Сапфир все тот же сапфир, хотя и в старинной оправе. Ценители внутреннего значения не пожертвуют им из пристрастия к внешней отделке. Напротив, истинные художники, совестливые поклонники искусства, часто дорожат этим отпечатком старины. Не только приятно, но даже и нужно время от времени освежать свой вкус подобными...

2. Анри Труайя: Екатерина Великая. Глава XVIII. Дидро и Пугачев

Входимость: 1. Размер: 34кб.

Часть текста: Дени Дидро. После долгих колебаний шестидесятилетний философ, домосед и мерзляк, никогда не выезжавший далее дома мадам д'Эпине в Монморанси, решился наконец поехать в далекую Россию. Он хочет поблагодарить свою благодетельницу и поговорить с ней о финансировании еще одного проекта: новой «Энциклопедии». Это своего рода изложение всех философских идей, как бы дополнение к уже созданному описанию вещей, гигантский философский словарь, охватывающий всю историю человеческого мышления от сотворения мира. Этот поистине смелый замысел пугает его меньше, чем перспектива пересечь пол-Европы, чтобы добраться до страны снегов и насилия, где царит его любимая императрица. Страдая резями в желудке, он опасается русской кухни. Почти так же боится сквозняков. И все же в мае 1773 года пускается в путь. Измученный дорогою, кашляя и харкая, он кое-как добрался до Гааги и остановился там на три месяца, чтобы передохнуть у князя Голицына. Приближается осень, и, несмотря на «колики», он отправляется в Петербург, в сопровождении графа Нарышкина. Забившись в глубь кареты, он надеется добраться до цели прежде, чем наступит зима. Но коляска въезжает в столицу...

3. Анри Труайя: Екатерина Великая. Глава XV. "Мания законотворчества"

Входимость: 1. Размер: 39кб.

Часть текста: отсталой! Эту идею Екатерина обсуждает с бароном Черкасовым, президентом Института гигиены, человеком мудрым и весьма образованным. Как и она, он верит в это чудодейственное открытие, недавно сделанное наукой. Но он, хотя и весьма почтительно, предупреждает Ее высочество о возможной реакции ее верноподданных. Даже самые просвещенные из них, считает он, будут в ужасе от необходимости ввести в свой организм бактерии заразной болезни, которые, по идее, должны увеличить сопротивляемость оспе. В мире мало сторонников «прививки». Лишь несколько философов и ученых восхваляют благотворное воздействие «дьявольского ланцета». Фридрих II, с которым Екатерина поделилась своим проектом, умоляет ее отказаться от этой затеи, чтобы не вызвать беды. Григорий Орлов описывает ей, какой шквал ненависти обрушится на нее и во дворце и в народе, если опыт не удастся. Каково ей будет оправдываться с сотнями трупов невинных жертв на руках? Ей припишут и всех других покойников, умерших естественной смертью! Тогда, ради спасения других, Екатерина решает первой подвергнуться столь великому риску. Черкасову велено выписать из Англии хорошего специалиста. Перепуганный свалившейся на него ответственностью,...

4. Зайцева И. И.: Царскосельская библиотека Екатерины II

Входимость: 1. Размер: 42кб.

Часть текста: особого успеха[2]. В первые годы жизни при русском Дворе она занялась чтением всерьез: «Я уже несколько лет усвоила себе привычку всегда иметь книгу… и, как только представлялась удобная минута, я принималась за чтение...», – вспоминала Екатерина об этих временах в автобиографических «Записках»[3]. Поначалу она поглощала романы Лесажа, Рабле, Скарона, которые «ее забавляли, но после она не могла об них вспомнить»[4], позднее увлеклась Монтенем, Цицероном, письмами мадам Севинье[5]. Изведав однажды интеллектуальное наслаждение от сочинений Вольтера, Екатерина уже не могла от них оторваться. «После этого чтения [она] ... искала книги с большим разбором»[6]. После прочтения «Записок» Брантома и «Жизни Генриха IV» Перефикса двадцатилетняя княгиня одолела за четыре месяца 9 томов «Истории Германии» отца Бара и сочинения Платона[7], освоила словарь Бейля, досконально изучила Монтескье[8] и с нетерпением ждала каждый новый том энциклопедии Дидро и Д'Аламбера. Неслучайно французский посланник Лопиталь в своих депешах 1757 г. сообщал о просвещенном уме Екатерины и констатировал, что «великая княгиня любит чтение»[9]. По свидетельству статс-секретаря императрицы А. М. Грибовского, Екатерина «знала почти наизусть Перикла, Ликурга, Солона», любила Плутарха, Платона, Тацита, и других античных авторов[10]. Возможно не без влияния Екатерины ее молодой супруг, великий князь Петр Федорович (будущий император Петр III), через полгода после свадьбы выписал из родного Киля библиотеку своего отца. Можно только догадываться, какой трепет испытала юная принцесса при виде книжных сокровищ, принадлежавших великому князю. В этой связи представляется интересной версия Н. А. Копанева[11] о том, что Екатерина явилась соавтором писательницы Лепренс де Бомон в переложении старинной сказки «Красавица и чудовище», изданной в Лондоне в...