Поиск по творчеству и критике
Cлово "APR"
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Часть текста: Дашковой «Собеседник любителей российского слова» были опубликованы «Вопросы и ответы с приобщением предисловия»[i]. Эта публикация – результат «сотрудничества» императрицы и Д. И. Фонвизина: писатель прислал в редакцию свой текст – «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание», а Екатерина решила напечатать его вместе со своими ответами. Об этом императрица написала в письме к Дашковой: «Между тем я внимательно перечитала известную статью и менее, чем прежде, против того, чтоб возражать против нее. Если бы возможно было напечатать ее вместе с ответами, то сатира будет безвредна, если только повод к сравнениям не придаст большей дерзости»[ii]. «Несколько вопросов…» неоднократно привлекали внимание исследователей. Одни описывали политические подтексты данного произведения[iii], другие – биографические[iv]. Однако собственно литературные контексты оказались изученными гораздо хуже. В этом смысле наиболее показателен образ Нерешительного. В письме к Дашковой Екатерина II высказала предположение, что «это <т. е. вопросы. – А. И.> идет несомненно от обер камергера в отмщение за портрет нерешительного человека во второй части»[v]. Вот этот портрет: «Есть у меня сосед, который в младенчестве слыл умницею, в юношестве оказывал желание умничать; в совершеннолетствии каков? — Увидите из следующего: он ходит бодро, но когда два шага сделает направо, то, одумавшись,...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: мой учитель, – писала она, – запрещает отгадывать, потому что тот, кто занимается отгадыванием, любит составлять системы, а кто любит составлять системы, непременно хочет подогнать под них was sich passt und nicht passt, und reimt und nicht reimt и потом самолюбие превращается у него в любовь к системе, отчего происходит упрямство, нетерпимость, преследования, – вещи, которых надо остерегаться, как учил мой учитель». Доктринеры были в ее глазах шарлатаны, а люди системы – всё равно что изобретатели управляемых воздушных шаров: в «баллоны» она не верила и ставила поэтому графа Сен-Жермена, Монгольфье и Калиостро на одну доску. Она относилась с недоверием даже к специалистам и профессионалам. То, что мы называем теперь «дипломатом с карьерой», было для нее синонимом совершенного глупца. Она всегда возмущалась против ученых педантов, «die perrückirte Häupter», как она их называла: «в большинстве случаев всё, что они делают и пишут, подбито ветром, пусто и темно», говорила она. Она не хотела смотреть на присланный ей бюст Вольтера, потому что «учитель» был изображен на нем в парике. В дипломатии, как и в политике, как и везде, она выше всего ставила способность действовать по вдохновению. Ей казалось, что даже для военного искусства не требуется ничего другого. Она находила вполне естественным, что Алексей Орлов, в первый раз в жизни ступивший ногой на корабль, в ту же минуту превратился в образцового моряка, стал командовать адмиралами, заслужившими себе чин и репутацию в английском флоте, и выиграл самую блестящую морскую победу в современной истории. Она во всем придерживалась эмпиризма. Ее знаменитое изречение: «Вся политика основана на трех словах: обстоятельства, предположения и случайности», – доказывает это....
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Часть текста: чужестранкой, благодаря случайности призванной в Россию и занявшей в ней высокое положение; ей приходилось еще много поработать, чтобы достигнуть уровня своей высокой судьбы. Если она сама и забыла это на время, – что, по-видимому, действительно до некоторой степени и случилось, – кто-то другой взял на себя труд ей это напомнить, и в довольно суровой форме. Достигнув цели, т. е. выйдя замуж, воспитанница мадемуазель Кардель как будто изменила свое прежнее безупречное поведение, заслужившее всеобщее одобрение. Даже «милостивые наставления» Христиана-Августа были как будто ею забыты. Она вскоре получила другие советы, и уже не столь отеческие. 10 и 11 мая 1746 г., через неполные девять месяцев после свадьбы, императрице были представлены к подписи два документа, касавшиеся великого князя и великой княгини. Видимая цель их заключалась в избрании и установлении правил поведения для двух «знатных особ», которых собирались назначить гофмейстером и гофмейстериной их императорских высочеств. Настоящая цель их была иная. В сущности, к Екатерине и ее супругу приставляли настоящих воспитателей. Их, так сказать, возвращали к школьному возрасту. Под видом указания программы этого добавочного воспитания был составлен настоящий обвинительный акт против юной супружеской четы, своим поведением вызвавшей эту меру. Автором обвинительного акта, редактором обоих документов был сам Бестужев. Произведение канцлера сохранилось для потомства. Оно изобилует поистине изумительными разоблачениями – до того изумительными, что они могли бы возбудить недоверие, если бы мы не имели возможность проконтролировать их «Записками» Екатерины. Она повторяет почти...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: mon coeur l'impression la plus sentie de Votre gloire? Qu'on eft heureux d'Йtre Votre sujet, & qu'on est ridicule d'Йtre Franèais! Voilà une paix! Au jour de celle de Pruth il êtoit rêservê à Vous, Madame, d'en conclure une qui immortalise le nom de la Russie à côtê du Vôtre. Il n'y a pas d'historien pour ce que Vous saites. Ce pauvre vieux Voltaire, qui a rêgalê la renommêe de deux trompettes de plus qu'elle n'avoit, lui en lêguera par testament fix au moins, proportion gardêe entre le'pieux Chevalier Henri & L'immortelle Catherine. Quel exemple pour Votre fils! Je parle Mdm. à bâton rompumais voilà le coeur. Il règne dans le mien le mЙme beau dêsordre que la joie produisoit à ce repas de Phermitage de Czarskoê, où tout le monde danfoit antour de la table. Mais il ne faut pas ennuyer Votre Majestê. Voilà pourquoi je ne lui parlerai pas de ces fous de Polonois. Il y en a beaucoup qui ont les visages allongês. Mais je' me vengerai d'eux à Votre faèon Mde. en leur donnant une fЙte dans ce mЙme champ où Vous avez pofê fur la tЙte du Roi la couronne que Vous venez d'affermir. Il y aura bal masquê, illumination, feu d'artifice, fouper, & je les ferai danfer comme V. M. va faire danfer toute l'Europe lorfqu' Elle le trouvera bon. Тогда, как другой Барон в синем кафтане * присоединяет голос свой к торжественным восклицаниям, окружающим трон Вашего Величества в славнейшее для России время, мне должно изъявить Вам радость мою заочно, мне, носящему на синем кафтане своем воротник из материи Вашего платья, а в сердце глубокое чувство Вашей славы! Как весело называться...
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Часть текста: В Риге ее будет ожидать приличная свита, которая и проводит ее до места пребывания двора. Ее мужу было строго воспрещено ее сопровождать. Ей надлежало хранить цель своего путешествия в глубокой тайне. На расспросы ей следовало отвечать, что она едет к императрице, чтобы поблагодарить ее за оказанные ей милости. Ей разрешалось, однако, открыться Фридриху II, которому все было известно. К письму был приложен чек на одного берлинского банкира, предназначенный на покрытие путевых расходов. Сумма была скромная: 10 000 р., но, по словам Брюммера, важно было не возбуждать подозрений присылкой более значительного куша. Переступив границу России, принцесса ни в чем нуждаться не будет. Само собой разумеется, что Брюммер посылал это приглашение, похожее на приказание, и властные инструкции от имени императрицы. Впрочем, он не пояснял намерений государыни. Другой человек взял на себя этот труд. Через два часа после приезда первого курьера прискакал второй и привез письмо от прусского короля. Фридрих все объяснял. Он, впрочем, приписывал себе решение, принятое Елизаветой, остановившей свой взор на молодой принцессе Цербстской. Он в это дело действительно вмешался, и вот каким образом. Матримониальные вожделения, конечно, не замедлили возгореться вокруг «чертушки», ставшего наследником лучезарной короны. Вскоре, начиная с бывшего гувернера великого князя, немца Брюммера, и кончая лейб-медиком императрицы, французом Лестоком, каждое лицо, игравшее роль при дворе, превосходившем по интригам все дворы Европы, имело свою кандидатку и партию, поддерживавшую ее. Заходила поочередно речь о французской принцессе, о саксонской принцессе, дочери польского короля, о сестре короля прусского. Саксонский проект, поддерживаемый всемогущим канцлером Бестужевым, имел одно время наибольшие шансы на успех. «Саксонский двор, – писал впоследствии Фридрих, – будучи раболепным слугой России, намеревался пристроить принцессу Марианну, вторую дочь польского...