Штакельберг - Екатерине II

Письмо Барона (после Графа) Штакельберга, бывшего тогда нашим Министром в Варшаве, к ЕКАТЕРИНЕ Великой.

Pendant que cet autre Baron bleu, mon semblable, mЙle sa voix aux: acclamations triomphantes qui environnent le trône de V. M. dans le moment le plus glorieux de la Russie, pourrois-je Йtre rêduit, Madame, à Vous têmoigner ma joie par procuration, moi, qui à mon habit bleu porte un collet de la garniture de Votre robe, et dans mon coeur l'impression la plus sentie de Votre gloire? Qu'on eft heureux d'Йtre Votre sujet, & qu'on est ridicule d'Йtre Franèais! Voilà une paix! Au jour de celle de Pruth il êtoit rêservê à Vous, Madame, d'en conclure une qui immortalise le nom de la Russie à côtê du Vôtre. Il n'y a pas d'historien pour ce que Vous saites. Ce pauvre vieux Voltaire, qui a rêgalê la renommêe de deux trompettes de plus qu'elle n'avoit, lui en lêguera par testament fix au moins, proportion gardêe entre le'pieux Chevalier Henri & L'immortelle Catherine. Quel exemple pour Votre fils! Je parle Mdm. à bâton rompumais voilà le coeur. Il règne dans le mien le mЙme beau dêsordre que la joie produisoit à ce repas de Phermitage de Czarskoê, où tout le monde danfoit antour de la table. Mais il ne faut pas ennuyer Votre Majestê. Voilà pourquoi je ne lui parlerai pas de ces fous de Polonois. Il y en a beaucoup qui ont les visages allongês. Mais je' me vengerai d'eux à Votre faèon Mde. en leur donnant une fЙte dans ce mЙme champ où Vous avez pofê fur la tЙte du Roi la couronne que Vous venez d'affermir. Il y aura bal masquê, illumination, feu d'artifice, fouper, & je les ferai danfer comme V. M. va faire danfer toute l'Europe lorfqu' Elle le trouvera bon.  

Тогда, как другой Барон в синем кафтане * присоединяет голос свой к торжественным восклицаниям, окружающим трон Вашего Величества в славнейшее для России время, мне должно изъявить Вам радость мою заочно, мне, носящему на синем кафтане своем воротник из материи Вашего платья, а в сердце глубокое чувство Вашей славы! Как весело называться Вашим подданным, и как смешно быть Французом! Вот мир ** ! ВашемуВеличеству предоставлено было в самый день Прутского мира заключить другой, который делает бессмертным имя России вместе с Вашим. Для дел ЕКАТЕРИНЫ нет Историка. Бедной старик Вольтер, наградивший Славу двумя новыми трубами, откажет ей в завещании по крайней мере еще шесть, соразмерно с великим расстоянием между набожным Рыцарем Генрихом и бессмертною ЕКАТЕРИНОЮ. Какой пример для Вашего Сына! Я говорю несвязно: но таково сердце! В душе моей такой же радостной беспорядок, какой мы видели однажды в Эрмитаже Царского Села, где все вокруг стола плясали. Но не должно скучать Вашему Величеству. Для того не буду говорить о наших сумасбродных Поляках. Многие из них нахмурились. Но я накажу их по-Вашему: то есть, дам праздник на самом том месте, где Вы надели на Короля венец, ныне утвержденный Вами. Будет маскарад, освещение, феерверк, ужин - и я заставлю их плясать так же, как Ваше Величество заставите плясать всю Европу по воле Своей

Примечания

(**) Съ Турками.

Ответ Императрицы.

Monsieur le Baron de Stackelberg,

Par Votre lettre dix as Juillet je vois qa'en bout & zèle patriote. Vous partagez mon contentement fur la paix & celui de Mr. le Baron de Gros bleu (voila fou vrai nom). Votre ancien ami & compagnon, qui cependant, malgrê ses liaisons & analogies intimes avec Vous, ne mourra Jamais que d'une apeplexis d'indigestion, tandis que Vous Vous en irez, comme Voue le lavez pour fur, de la jauniffe, non pas tout à fait de celle que la profpêritê de nos voisins Vous donnera, mais bien de celle dont Vous êtiez menacê certain printenis à Czarskoe selo, êriennes & les tracasseries agrêables & touchantes d' un Roman mi-parti Espagnol. Votre confrère, malgrê fon efprit de contradiction, n' a pas foufflê le mot fur la paix; je suppose qu'il enrage de n'y pouvoir rien trouver à redire. Cela nous prouve, à nous autres gens à grandes combinaisons, que la paix est bonne. Il est vrai qu'elle ferme la bouche à tout plein de gens fur plus d'un article & particulièrement far ceux où. Ton se luoit de persuader au genre humain le contraire de la rêalitê. J'ai vu, quelques jours après l'arrivêe du j'ime Cte. Romanzow avec cette nouvelle, tout le corps diplomatique à Oranienbaum; je n'ai trouvê de vraiment gai que les envoyês de Danhemarc & d'Angleterre; celui de Prune & d'Autriche avoient une nuance de moins. Votre ami Branièky avoit la face un peu allongêe; l'Espagne êtoit oonfternêe; la France trifte, morne, se promenant tout seul les bras croisês. La Suède avoit perdu l'appêtit & le fommeil. Au refte nous avons êtê très-modestes vis-à-vis'd'eux, & quasi ils n'ont pas entendu parler de la paix; elle parle fi bien d'elle-mЙme que je n'ai que faire d'en parler beaucoup. Que le ciel Vous bêniffê Mr. le Baron ; que cette bênêdiction s'êtende mЙme jufque fur la m y te de Mde. Votre Epoufe. Puffliez-Vous voir & caresser autant de rejetons de fes favoris que j'ai le plaifir d'en voir de l'ami Tom, qui se promène lui quatorzième dans les jardins de Czarskoe selo. Vous ne recoimoîtrez point ceux-ci, soit dit par parenthèse, si Vous les voyiez: tant j'ai fait faire de changement & d'embellissevens. Adieu, Baron; portez Vous bien & continuez à me servir comme Vous avez fait jusqu'ici

Catherine.

связь и сходство с вами, может умереть только от несварения желудка; а вы, как известно, отправитесь в другой свет от желчи, которая разольется в вас без сомнения не от славы наших соседов, но от беды, грозившей вам однажды весною в Царском Селе, когда  вы были между Лютеранскою кафедрою **  и любезною, трогательною Героинею полу-Гишпанского романа ***. Ваш собрат, не смотря на его охоту спорить, не говорит ни слова о мире; ему верно очень досадно, что он не может ничего осудить в нем. Это уверяет нас, догадливых людей, что мир хорош. Правда, что он зажимает рот многим людям, которые надрывались доказывая мнимую истину небылиц. Через несколько дней по приезде молодого Графа Румянцова с сим известием Я видела в Ораниенбауме весь Дипломатической Корпус, и заметила искреннюю радость в одном Английском и Датском Министре; в Австрийском и Прусском менее. Ваш друг Браницкий смотрел Сентябрем. Гишпания ужасалась. Франция, печальная, безмолвная, ходила одна, сложив руки. Швеция не может ни спать, ни есть. Впрочем мы были скромны в рассуждении их и не сказала им почти ни слова о мире; да и какая нужда говорить об нем? он сам за себя говорит. - Дай Бог вам всего доброго, Господин Барон, вам и племенисупруги вашей. Сердечно желаю, чтобы у нее было столько же любезных малюток, сколько их у моего Тома, которой сам - четырнадцат гуляет в садах Царскосельских... К слову пришлось сказать, что вы не узнаете садов наших: столько Я в них переменила и столько украсила! Простите, Барон. Будьте здоровы и служите Мне всегда так, как доныне служили! -

ЕКАТЕРИНА.

темносинiй и толстой синiй.   

(**) Госпожа Остервальдъ.  

Текст воспроизведен по изданию: Два письма Екатерины Великой // Вестник Европы, Часть 8. № 8. 1803