Поиск по творчеству и критике
Cлово "MEMOIRES"
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 144кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Часть текста: В самый день восшествия на престол, прежде чем отправиться в Петергоф с гвардиею, Екатерина написала графу З. Г. Чернышеву указ о возвращении его с Русскими войсками домой от Фридриха. Указ начинается: "Понеже желанием всего народа, а паче Божиим всемогущим вспомоществованием, мы вступили самодержавно на Всероссийский престол". Чьею рукою писан этот указ, который свидетельствует о вполне ясном самосознании и не обличает никакой уторопленности, столь естественной в те минуты, не знаем. На случай, буде Фридрих станет задерживать у себя графа Чернышева, графу П. И. Панину приказано, присоединив войска, находившиеся под его начальством, к Австрийским, снова занять и обложить податьми население Пруссии. 25 Июля 1762 г. действительный камергер Сергей Васильевич Салтыков назначается в Париж посланником и полномочным министром на место графа П. Г. Чернышева. 20 Августа 1762 г. он получает рескрипт об этом назначении. На нем своеручная заметка Екатерины: «Отправить скорее Сергея Салтыкова». Этот рескрипт подан в Коллегию Иностранных Дел 19 Августа чрез камергера Григория Григорьевича Орлова. И так Салтыков приезжал в Петербург из Гамбурга (он был там резидентом) и во дни воцарения Екатерины мог бывать при дворе, где он имел столько знакомств в царствование Елисаветы Петровны. * "Михайла Ларионович, пишет Екатерина канцлеру графу Воронцову, брата моего 1 посланник может, хотя он мне и не представлен, в церкви завтра с Цесарским послом входить. В десятом часу в Субботу". Помета канцлера: Получено 24 Сентября 1762 г. Собственноручные записки канцлеру Для памяти господину канцлеру примечается, что в секретных письмах не находится никогда письма барона Гольца 2 , и думать надлежит, что оный посланник пересылает через...
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: Я уже упоминал об отношении Екатерины к западной прессе, и старался показать, насколько императрица умела ценить ее значение, опередив в этом отношении других европейских государей и пользуясь печатью с искусством, в котором никто не мог с ней соперничать. Читатель, надеюсь, с интересом отнесется к некоторым подробностям тех результатов, которых удалось достигнуть гениальной и обаятельной покровительнице Вольтера и которые способствовали как успеху ее политики, так и ее личной славе. Принужденный ограничиться определенными рамками, я не могу в этом кратком очерке принимать во внимание периодическую печать, в то время не имевшую притом своего теперешнего значения. Ограничиваясь в этом отношении лишь некоторыми указаниями, я обращаю главное внимание на отдельные издания и на ту литературу, составляющую нечто среднее между книгой и журналом, которую Вольтер и его сподвижники с таким успехом применяли в форме «летучих листков». Именно в литературе этого рода находило для себя надлежащее выражение умственное движение того времени. I Вполне понятно, что в Германии Екатерине было очень легко завоевать симпатии и всеобщее одобрение – даже раньше, чем они были заслужены, так как немецкому патриотизму крайне льстило уже одно то, что незначительная...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Екатерина II - Потемкину Г. А., 1784 г. 696. Екатерина II -- Г. А. Потемкину [1784] Grace a Votre beau livre, la Chronologie de mon Histoire de Russie ou plutot des mes Memoires sur la Russie va devenir la partie la plus brillante. Grandissime merci {По вашей милости хронология моей "Истории России", или, лучше сказать, моих воспоминаний о России, становится самой блестящей частью. Превеличайшее спасибо (фр.). } Примечания Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 54. Л. 116. Публикация -- ВИ, 1989, No 9. С. 99.
Входимость: 1. Размер: 144кб.
Часть текста: к России Людовик XV с предельной откровенностью выразил в секретной инструкции французскому посланнику при дворе Екатерины II барону де Бретейлю. "Вы, конечно, знаете, - писал король 10 сентября 1762 г., - и я повторяю это предельно ясно, что единственная цель моей политики в отношении России состоит в том, чтобы удалить ее как можно дальше от европейских дел... Все, что может погрузить ее в хаос и прежнюю тьму, мне выгодно, ибо я не заинтересован в развитии отношений с Россией" [2], Когда речь идет о XVIII в., т. е. об эпохе абсолютизма, следует иметь в виду огромную роль личного фактора в истории дипломатии и международных отношений в целом. В те времена определяющее влияние на политические события оказывали коронованные особы и их окружение - министры, фавориты и фаворитки, а смена монарха подчас влекла за собой изменение всего внешнеполитического курса предыдущего царствования. Именно это произошло после смерти Людовика XV 10 мая 1774 г. С воцарением Людовика XVI, свободного от политических комплексов своего деда, и в частности от его известной всей Европе русофобии, наметилась тенденция к улучшению русско-французских отношений. В предлагаемом вниманию читателя очерке автор попытался на основе литературы и документов из дипломатических архивов Москвы и Парижа дать оценку начальному этапу правления Людовика XVI и его новой дипломатии, связанной с именем графа Ш. Г. де Вержена, проследив зарождение в ней тенденции к нормализации отношений с Россией. Автора интересует и то, как оценивала первые шаги молодого короля Франции российская самодержица Екатерина II. Указанные в заголовке хронологические рамки охватывают либеральный этап в царствовании Людовика XVI, связанный с деятельностью...
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Часть текста: К этому письму был приложен план издания записок из жизни маршала герцога Ришелье, как материал для истории XVIII столетия, и повесть или нравственный роман “Двоюродные братья"; это последнее есть прекрасное произведение, свидетельствующее об уме автора и глубоком знании человеческого сердца. Из этого плана я увидела, что г. де-Мельян состоит почетным рекетмейстером, управляющим провинциями Гэно и Камбрези и т. д. По справкам, которые я могла о нем навести, он пользуется безукоризненной репутацией честного, умного и достойного человека, карьере которого помешали смуты, волнующие его отечество. В своем письме г. де-Мельян говорит, что он в продолжение более 20-ти лет управлял многими большими провинциями и что он принадлежит к числу тех, которых революция принудила покинуть Францию. Он мне предлагает между прочим написать историю России XVIII ст. (В “Сборнике” Имп. Р. Историч. Общества (т. 42, стр. 114) к этому замечено — вероятно на основании самого письма де-Мельяна: “Собственно, он предлагал писать внутреннюю историю царствования Екатерина II, с тем, чтобы сама она, по примеру Фридриха II, изложила внешния события, и представлял, что таким образом явится творение, которому подобного еще не бывало ни в одной литературе”). Но чтобы я могла согласиться с его намерением, необходимо, чтобы я была уверена в том, что тот, кто возьмет на себя этот труд, отказался от тех предрассудков, которыми страдало большинство иностранцев по отношению в России; например: они видят в черном свете все, что ее касается, нимало не принимая в рассчет того, что происходило в то же самое время в других странах; утверждают, что в России до Петра I не было ни законов, ни администрации; тогда как в...
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Часть текста: столь добры, что оправдаете меня, как я того заслуживаю. К этому предуведомлению прибавляю покорнейшую просьбу сделать мне милость не разглашать ничего о том, что буду иметь честь сообщать вам, до тех пор, пока не будут гласно говорить о том, и тогда сообщать в том виде, в каком вы узнаете из того, что здесь следует. Итак, да будет известно вашей светлости, что в новый год я получила эстафету из Петербурга с приглашением по приказанию и от имени Императрицы всероссийской отправиться, не теряя времени, с старшею моею дочерью в место, где будет находиться императорский двор во время прибытия моего в Россию. Государя князя цербстскаго просили не сопровождать меня, потому что у Ея Императорскаго Величества были важныя причины отложить удовольствие с ним видеться до другаго раза. С эстафетою был прислан вексель и множество необходимых наставлений, предписание о непроницаемой тайне и сохранении инкогнито под именем графини Реинбек до Риги. Здесь мне дозволено открыть мое имя, получить назначенных мне провожатых и разсказывать там, а также и всюду, куда прибуду, что я еду лично благодарить Ея Императорское Величество за все благодеяния,...
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Часть текста: по времени биографий Екатерины II стали зарубежные историки: член Французской Академии Анри Труайа (эмигрант из России, представитель некогда знаменитой московской династии богачей и меценатов); английская исследовательница Изабель де Мадариага, отдавшая изучению жизни и деятельности Российской императрицы многие годы; молодой американский ученый Дж. Т. Александер { Troyat H . Catherine la Grande. Flammarion, 1977; Madariaga Isabel de. Russia in the Age of Catherine the Great New Haven and London Yale University press, 1981; Alexander J. T. Catherine the Great. Life and legend. New York Oxford, Oxford University press, 1989.}. Только накануне двухсотлетия со дня смерти Великой Государыни выходит в свет первая научная монография, написанная о ней современным русским историком {В номерах журнала "Родина" в 1993--1995 гг. стали публиковаться главы из книги Н. И. Павленко "Екатерина Вторая" ("Екатерина Великая").}. О Потемкине написано гораздо меньше. Две-три наивно анекдотические биографии, вышедшие в Германии сразу же после его смерти. Роман-памфлет "Пансалвин -- Князь Тьмы" (1794 г.), направленный против соправителя...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: императрице Екатерине II. Отрывок из сочинения К. Массона. Нач. XIX в. БЮРОКРАТИЯ ПРИ ЕКАТЕРИНЕ Что же касается характера Екатерины, думаю, что он выяснится из ее поступков. Царствование ее было счастливо и блестяще, для нее и двора; но конец его был особенно гибелен для народа и империи. Все пружины управления попортились: каждый генерал, каждый губернатор, каждый начальник округа сделался самостоятельным деспотом. Места, правосудие, безнаказанность продавались за деньги: около двадцати олигархов разделяли между собой Россию под покровительством фаворита, они или сами грабили государственные доходы, или предоставляли грабить другим и оспаривали друг у друга добычу, захваченную у несчастных. Случалось, что их слуги, их крепостные даже в короткий срок достигали значительных должностей и богатств. Иной, получая всего триста-четыреста рублей жалованья, увеличивал его посредством взяточничества настолько, что строил около дворца пятидесятитысячные дома. Екатерина, и не помышлявшая разыскивать нечистые источники этих эфемерных богатств, кичилась, видя, как столица украшается у нее на глазах, и рукоплескала необузданной роскоши негодяев, считая ее доказательством благоденствия под своим владычеством. Никогда, даже во Франции, грабеж не был таким всеобщим и таким доступным. Всякий, через чьи руки шли казенные деньги на какое-нибудь предприятие, нагло оставлял себе половину и делал потом представление о получении добавочных под предлогом недостаточности отпущенных сумм: ему опять давали то, что он просил, или предприятие останавливалось. Большие воры сами участвовали в дележе награбленного мелкими и были их соучастниками. Крупный чиновник знал приблизительно, сколько дает секретарю каждая его подпись, а полковник без колебаний толковал с генералом о барышах,...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: – писала она г-же Бельке, – и если уж говорить откровенно, я так же оригинальна, как и самый завзятый англичанин». Но эта самобытность проявлялась у нее скорее в ее вкусах, привычках, в ее манере действовать, нежели в ее уме. В «Наказе» законодательной комиссии, который она писала тридцати шести лет, т. е. в полном расцвете своих умственных сил, нет ни одной новой мысли. Это посредственная работа ученика риторического класса, которому задали разобрать сочинения Монтескье и Беккарии и который вложил в свой труд очень много старания, но не выказал в нем большого дарования. А между тем этот «Наказ» стоил Екатерине страшных усилий. К концу марта 1765 года она проработала над ним уже два месяца, просиживая по три часа в день. Она отдавала работе лучшие, утренние часы. К середине июня у нее было готово шестьдесят четыре страницы, и ей казалось, что она совершила громадный труд. Она чувствовала полное изнеможение. «Я высказала все, что было у меня в голове, – писала она, – и теперь я не скажу уже больше ни слова до конца жизни». Каждому из нас знакомы эти клятвы и то чувство усталости, которое охватывает человека после первого длительного труда. Но если вспомнить результаты, достигнутые Екатериной в этой части «Наказа», то ее авторские страдания производят почти комическое впечатление. Притом она высказала – или думала, что высказала, – «все» мысли, которые было очень легко заменить другими, потому что они были не ее, а чужие: она всегда могла найти себе новые взамен. Но было ли все-таки что-нибудь ценное в ее собственном уме? Да. Прежде всего у нее было очень много здравого смысла, соединенного, что бывает редко, с богатым воображением. Екатерина все тридцать четыре года своего царствования строила воздушные...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: но не всегда искреннего каждения. К числу таковых принадлежал Руссо. Вынужденный покинуть, в 1762 году, вслед за запрещением его Эмиля, Францию, и лишенный убежища в родной своей Женеве, Руссо перебрался в Невшательский кантон. Но и там не удалось прожить ему покойно. Чtрез Страсбург отправился он, в 1765 году, в Англию. В это время в Страсбургском университете слушал лекции В. А. Поленов, впоследствии почтенный русский законовед. «Очень рад буду опять с вами увидеться, писал он 25 ноября 1765 года своему приятелю Заутерсгейму в Париж, и вероятно буду этим обязан вашему знаменитому другу Руссо (о Заутерсгейме Pуссo упоминает в своих Confessions, кн. XII). По приезде Руссо в Страсбург, все любопытствовали его видеть, и всякий судил о нем по себе. Про него много говорили глупостей и неправды. Одни считали его философом, другие глупцом, некоторые — мизантропом. Народ принимал его за колдуна, и это больше по его одежде (Руссо носит в это время армянский костюм). На днях давали его комедию с музыкой его же сочинения (Le devin du village). Он сам был на этом представлении. Я узнал автора по пьесе. В ней много чувств, достойных человека добродетельного и любящего человечество. Но к несчастью в наше время над всем этим смеются. В настоящую минуту стремление к...