Приглашаем посетить сайт
Вяземский (vyazemskiy.lit-info.ru)

Поиск по творчеству и критике
Cлово "IST"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Казимир Валишевский: Роман императрицы. Дополнение. Екатерина II и мнение Европы
Входимость: 3. Размер: 44кб.
2. Казимир Валишевский: Роман императрицы. Книга вторая. Часть первая. Женщина. Глава 3. Идеи и принципы
Входимость: 1. Размер: 76кб.
3. Соловьев С. М.: История России с древнейших времен. Том 25. Глава 2. 1762 год. Страница 5
Входимость: 1. Размер: 50кб.
4. Казимир Валишевский: Роман императрицы. Книга третья. Часть первая. Друг философов. Глава 1. Любовь к литературе, искусству, науке
Входимость: 1. Размер: 61кб.
5. Передняя знатнаго боярина
Входимость: 1. Размер: 34кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Казимир Валишевский: Роман императрицы. Дополнение. Екатерина II и мнение Европы
Входимость: 3. Размер: 44кб.
Часть текста: с таким успехом применяли в форме «летучих листков». Именно в литературе этого рода находило для себя надлежащее выражение умственное движение того времени. I Вполне понятно, что в Германии Екатерине было очень легко завоевать симпатии и всеобщее одобрение – даже раньше, чем они были заслужены, так как немецкому патриотизму крайне льстило уже одно то, что незначительная Ангальт-Цербстская принцесса заняла престол великого Петра, и уже в 1745 г. в стихотворении, появившемся в цербстской печати, ее величали «великой Екатериной»: Es kennt und rühmt seit länger Zeit Ein Urbild der Vollkommenheit In der Katherinen grosse Gaben… В то же время в Гамбурге другой немецкий поэт уверял, что сам Петр Великий встретил бы победоносного соперника в лице счастливого супруга этой совершеннейшей из принцесс: Des Ersten Peters Geist und Rath Wird sich im Dritteu noch gedoppelt stärker zeigen… Франция довольно медленно проникалась энтузиазмом к Екатерине: общественное мнение находилось под сильным воздаянием философов, которые лишь тогда открыли новую Семирамиду в монархине «туманных стран, откуда должен был воссиять свет на всю Европу», когда императрица купила в 1765 г. библиотеку Дидро. С этой минуты она уже не просто великая монархиня – она богиня! и Дора (Dorat) восклицает: Par tes soins, il va done renaitre Се philosophe respecté!.. Виньетка, украшавшая послание, весьма выразительно иллюстрировала отношения, установившиеся с тех пор между литературной семьей «почтенного философа» и его благодетельницей: Дидро был изображен у своего письменного стола; преклонив колени, он стремится облобызать ноги Екатерины, представленной в виде богини; троном ей служат облака, как и подобает богине; очевидно, они должны также...
2. Казимир Валишевский: Роман императрицы. Книга вторая. Часть первая. Женщина. Глава 3. Идеи и принципы
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: любопытно: несмотря на свое немецкое происхождение, Екатерина относилась с отвращением ко всякому доктринерству и доктринерам, систематическому уму и людям системы. «Вольтер, мой учитель, – писала она, – запрещает отгадывать, потому что тот, кто занимается отгадыванием, любит составлять системы, а кто любит составлять системы, непременно хочет подогнать под них was sich passt und nicht passt, und reimt und nicht reimt и потом самолюбие превращается у него в любовь к системе, отчего происходит упрямство, нетерпимость, преследования, – вещи, которых надо остерегаться, как учил мой учитель». Доктринеры были в ее глазах шарлатаны, а люди системы – всё равно что изобретатели управляемых воздушных шаров: в «баллоны» она не верила и ставила поэтому графа Сен-Жермена, Монгольфье и Калиостро на одну доску. Она относилась с недоверием даже к специалистам и профессионалам. То, что мы называем теперь «дипломатом с карьерой», было для нее синонимом совершенного глупца. Она всегда возмущалась против ученых педантов, «die perrückirte Häupter», как она их называла: «в большинстве случаев всё, что они делают и пишут, подбито ветром, пусто и темно», говорила она. Она не хотела смотреть на присланный ей бюст Вольтера, потому что «учитель» был изображен на нем в парике. В дипломатии, как и в политике, как и везде, она выше всего ставила способность действовать по вдохновению. Ей казалось, что даже для военного искусства не требуется ничего другого. Она находила вполне естественным, что Алексей Орлов, в первый раз в жизни ступивший ногой на корабль, в ту же минуту превратился в образцового моряка, стал командовать адмиралами, заслужившими себе чин и репутацию в английском флоте, и выиграл самую блестящую морскую победу в современной истории. Она во всем придерживалась эмпиризма. Ее знаменитое изречение: «Вся политика основана на трех словах: обстоятельства,...
3. Соловьев С. М.: История России с древнейших времен. Том 25. Глава 2. 1762 год. Страница 5
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: нужды рассматривать здесь, справедливо или нет такое желание его величества и обязан ли герцог Эрнест-Иоганн просить о том, чего у него никто и ни по каким правам отнять не мог. Мы обращаем ваше внимание на одно, что королевская ответная грамота написана в саксонской канцелярии, которая по делам Польши, а следовательно, и Курляндии никакого участия иметь не может, и потому впредь по курляндским и польским делам вы не должны принимать никаких бумаг из саксонской канцелярии". От 14 августа Ржичевский дал знать, что он еще не приметил, чтоб кто-нибудь из польских вельмож вступался за герцога Бирона, но все говорят, что так как король и республика так долго не могли допроситься освобождения герцога Бирона и получили от императрицы Елисаветы декларацию, что Бирон с своим семейством никогда освобожден не будет, то был бы нанесен большой ущерб власти короля и республики, если б теперь король лишил сына своего принца Карла княжества Курляндского, ибо он дал ему это княжество вследствие деклараций русского двора...
4. Казимир Валишевский: Роман императрицы. Книга третья. Часть первая. Друг философов. Глава 1. Любовь к литературе, искусству, науке
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: Часть первая. Друг философов. Глава 1. Любовь к литературе, искусству, науке КНИГА ТРЕТЬЯ ЛИЧНОСТЬ ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ДРУГ ФИЛОСОФОВ Глава 1 Любовь к литературе, искусству, науке   I Граф Гордт, швед, служивший в прусской армии и взятый в плен русскими, оставил о своем пребывании в Петербурге интересные записки. Первые пять месяцев он провел в тюрьме. Это было в царствование Елизаветы. Вступив на престол, Петр освободил его и пригласил к себе обедать. – Хорошо ли с вами, по крайней мере, обращались во время вашего заключения? – спросил император. – Не бойтесь, говорите свободно. – Очень дурно, – ответил швед. – Мне даже не давали книг. В эту минуту кто-то сказал громко: – Какое варварство! Это был голос Екатерины. В другом месте мы постараемся выяснить, что представляли отношения Екатерины с главными создателями ее популярности в Европе, отношения, о которых говорили много, но которые все-таки малоизвестны. Вольтер и его товарищи по прославлению и по воспеванию «Северной Семирамиды» требуют от нас отдельного труда. Здесь же мы будем говорить об одной Екатерине. Она любила книги. Она доказала это. Известно, как она купила библиотеку Дидро. Дора воспел великодушие ее поступка в стихах, вошедших в его «Избранные сочинения» и украшенных виньеткой, на которой амуры, закутанные в меха, мчатся куда-то в санях. Дидро просил 15 000 ливров за свое сокровище. Екатерина предложила ему 16 000, но с непременным условием, чтобы великий писатель оставался до конца жизни хранителем проданных книг. Таким образом, не покидая Парижа, Дидро сделался библиотекарем Екатерины в своей...
5. Передняя знатнаго боярина
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: комнату съ тремя входами, или большими дверьми. Въ стороне каминъ, на которомъ видны фарфоровыя вазы и статуи, надъ дверьми и по стенамъ картины, а въ комнате кресла и стулья множество.  ЯВЛЕНІЕ I. Михайло. (Входитъ, протирая со сна глаза, и говоритъ). Лишь только я проснулся, а стукъ техъ людей уже и слышенъ, которые домъ нашъ вседневно въ осаде держать, не для того, чтобъ мы имъ должны были, нетъ; мы, бдагодаря нашей судьбе, никому не должны. Экiе люди! ни порядно умыться, ни хорошенько одеться намъ не даютъ. На самомъ разсвете, когда еще въ городе все спятъ, они къ намъ и приходятъ, и прiезжаютъ шайкою, какъ будто сговорившись; а чортъ знаетъ зачемъ? Никто ихъ желанiй перечесть не можетъ, a темъ меньше нелепыхъ прихотей. Ни мы ихъ просимъ, ни мы за ними посылаемъ, а они всегда здесь... Вотъ каково! бороды не успелъ выбрить, ни башмаковъ отъ вчерашней пыли вычистить... Не спорю, кому есть нужда, тотъ пусть себе и ходилъ бы; а то многiе душатъ насъ только для того, чтобъ после сказать: мы, дескать, у Хрисанфа были. Онъ былъ въ такомъ-то кафтане... онъ веселъ, или смутенъ... онъ съ темъ-то долго шептался... Вотъ эти-то несносны! а въ одномъ счете съ ними и те, по моему мненiю, которые намъ подтрушиваютъ, и которые, и стыдъ, и совесть забывъ, ласкаютъ, почитая даже до собакъ нашихъ... (Послушавъ у дверей къ спальне). Баринъ мой спитъ еще; да пусть отдыхаетъ; я отъ сердца здоровья ему желаю. Онъ честный человекъ; я его...