Екатерина II - Вольтеру, 19 - 30 марта 1772 г.

19--30 марта [1772]

<...> Нам остается взять теперь только Византию, если война продолжится, и, сказать по правде, я начинаю думать, что это даже вовсе не так трудно; но лучше быть благоразумнее и повторить заодно с теми, кто таков,-- что, во всяком случае, мир предпочтительнее наилучшей в свете войны. Все это в зависимости от синьора Мустафы. Я одинаково готова как к тому, так и к другому; и, что бы вам ни говорили о том, что Россия истомлена войной, не верьте этому нисколько. Россия и не думала еще касаться тысячи тех ресурсов, которые вконец уже истощены государствами, находящимися на мирном положении. Вот уже три года как не налагалось никаких новых податей: не потому, чтобы это было не осуществимо, но потому, что у нас достаточно всего, что нужно. Я знаю, что парижские стихоплеты разнесли по свету, что будто бы я набираю в солдаты уже восьмого человека: это грубая ложь, лишенная всякого смысла. По всему видно, у вас среди публики есть немало склонных обманывать себя; не следует лишать их этого удовольствия, ибо все к лучшему в этом лучшем из существующих миров, как уверяет доктор Панглосс[1]. <...>  

"Кандид, или Оптимизм" (1758).