Екатерина II - Циммерману И. Г., 22 февраля 1785 г.

I.

С. -Петербург, 22 февраля 1785 г.

Я получила, милостивый государь, ваше письмо от 28 января, коим вы извещаете меня о получении пакета, доставленного вам через посредство моего посланника в Гамбурге. Вы и не подозреваете, насколько я благодарна вам. Ваша книга, которую вначале я боялась даже открыть, ибо, судя по ее заглавию, я опасалась, чтобы она не усилила ипохондрическое состояние духа, овладевшее мною последние месяцы,—книга эта, говорю я, первая разогнала это настроение и не дала ему усилиться. Она дышит силой, властью и полна сердечного обаяния; это, кажется, лучшее противоядие, какое можно придумать против ипохондрии; судя по действию, которое эта драгоценная книга произвела на меня, всякий хороший врач должен бы внести ее в список целебных средств, предписываемых его искусством, и она зачастую могла бы оказаться действительнее многих лекарственных снадобий, к которым, как засвидетельствует ваш друг Вейкардт, я не чувствую ни малейшего влечения, так что годовой счет аптеки за лекарства, израсходованные на меня лично, редко превышает тридцать су, не смотря на то, что газеты не раз уже заявляли, что я умерла, умираю или нахожусь при смерти и что здоровье мое весьма расстроено; до сих пор ничего этого не было. Поэтому, когда я желала, чтобы вы приехали сюда, то мною отнюдь не руководило в этом случае желание созвать консультацию медиков, а мне хотелось лишь познакомиться с  вами и воспользоваться беседой умного человека, обладающего недюжинными способностями и познаниями. Таково мнение, составленное мною о вас, милостивый государь. Покойный кн. Орлов, наш общий друг, и многие другие лица немало способствовали тому, что я составила себе о вас подобное мнение; в особенности же этому содействовали ваши сочинения. Искренность и чистосердечие, коими отмечены ваши письма, еще более могли бы увеличить мое желание познакомиться с вами поближе, но так как я вижу, что вы не можете без опасности для здоровья подвергаться тряске в экипаже во время столь продолжительного путешествия, и так как поездка морем также сопряжена с опасностью, то мне совестно долее настаивать на этом, тем более, что, может быть, жизнь многих больных, пользуемых вами, зависит от вашего искусного лечения и что хотя я со своей стороны не стану говорить с вами ни слова о медицине, но другие несомненно будут надоедать вам здесь, обращаясь за советами, и тем сделают вас менее счастливым, нежели я желала бы видеть вас. Поэтому, не смотря на свое искреннее желание, я предпочитаю, хотя с сожалением, в котором вы должны быть вполне уверены, отказаться от удовольствия увидеть вас, милостивый государь; будьте здоровы и пользуйтесь в полной мере славой, доставляемой вам вашими способностями. Я буду довольствоваться удовольствием писать вам время от времени, когда представится к тому случай, прощайте. Екатерина.