Потемкин Г. А. - Екатерине II, 29 сентября 1788 г.

893. Г. А. Потемкин -- Екатерине II

Матушка Всемилостивейшая Государыня. Получил я знаки Вашей Высочайшей милости¹. Они пребудут памятником оной, а не заслуг моих, не отличности. Я в виду моем полагаю, но по силе моей, -- заслуживать столь много полученных уже. Или, лутче сказать, предмет моей службы всегда был и будет -- привязанность моя к Вам.

Обращение сил неприятельских в мою сторону подтверждается ежечасно. Я послал открывать к Паланке и Аджигеру, то есть, к устью Днестра. Теперь крайне меня озабочивает сия сторона, хотя мы охотнее все ляжем на степи, нежели поддадимся неприятелю. Но только приметьте, что, содействуя союзникам к его границам, не обезпечили мы ни осады очаковской, ни границ собственных.

Прилагаю здесь письмы Графа Петра Алекс[андровича]. Он меня спрашивает о том, чего я не знаю².

Флоту Севастопольскому приказал я выступить. Из рапортов Г[рафа] Войновича, здесь подносимых, изволите усмотреть состояние фрегатов, построенных от Адмиралтейства, и умножение больных. Я уже дал ему повеление выпустить греков крейсировать к Тендру и оказаться флоту неприятельскому, что и зделалось третьяго дни. Капитан--паша, узнав о приближении наших судов, со всем своим удалился в море. Сперва к Тендрам, потом к Хаджи--бею. А как ветр стал SW, то приближился к своей прежней позиции и, не доходя несколько, лег на якорь. Однако ж почти половины судов его не достает. Теперь NO, нельзя ему приближиться на прежнее положение. Зделал ли он вред нашим кораблям, знать нельзя, и куда суда его девались, неизвестно. Отряжены ли они, или сильный ветр унес их в море, который еще продолжается. Бог нам всегда помогал, может и тут Его милость будет, на что я больше всего надеюсь.

Из записки, здесь вложенной, изволите, матушка, увидеть положение цесарцев. Ежели бы он вместо Лассия (Улисса своего) пустил Лаудона, иные бы были следствия³, а то перехитрили. Вздумал кордоном держать границы. Извольте вспомнить мое мнение с начала войны, чтобы ему войтить из Трансильвании в Валахию, а из Темешвара в Банат, то бы визирю не было способу перейтить в Кладов, и он бы вечно держался в Софии. Бог с ними. Как хотят, лишь бы оставили меня в покое.

Вену.

Теперь уже пришли мы своими батареями на ближнюю дистанцию; из траншей наши из ружей уже друг по другу стреляют. Отрыв все батареи, с помощию Божиею, станем форсировать их укрепления. Другого способа нет. Да поможет Господь Бог. Город снабжен всем надолго. На сих днях удавили они коменданта, который предлагал город сдать⁴.

Простите, матушка Всемилостивейшая Государыня, мы не могли здесь в Ваш и наш праздник стрелять из пушек, чтобы турки не подумали, что мы делаем фанфаронаду против их пальбы. По смерть

вернейший и благодарнейший

подданный

P. S. Ожидаю от Текеллия, ибо изчисляя время, должно ему уже быть у Анапы или в Суджук--Кале. То же и от посланного на Юг к берегам Антольским моего Генеральс-адъютанта Сенявина с корсарами, ради перехвачения с войсками восьми судов транспортных.

Примечания

Автограф. АВПРИ.

Публикуется впервые.

¹ Получил я знаки Вашей Высочайшей милости. -- В ознаменование побед над турецким флотом на Лимане императрица приказала сделать золотое блюдо с надписью: "Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, яко строителю военных судов". На блюдо была положена богато украшенная шпага с лаврами и надписью: "Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, успехами увенчанному" (Дневник Храповицкого. Запись от 13. VII. 1788 г.). Потемкин получил эти награды в конце сентября.

² Прилагаю здесь письмы Графа Петра Алекс[андровича]. Он меня спрашивает о том, чего я не знаю. --

³ Ежели бы он вместо Лассия (Улисса своего) пустил Лаудона, иные бы были следствия... -- Главой австрийского Гофкригсрата был фельдмаршал Франц Ласси (1725--1801), друг императора Иосифа II. Потемкин сравнивает его с Улиссом (Одиссеем) -- главным советником предводителей греческих войск под стенами Трои. Ласси придерживался кордонной тактики, растянул силы вдоль границ и обрек австрийские войска на поражения. Императору пришлось вызвать престарелого фельдмаршала Гедеона Эрнста (1716--1790), героя Семилетней войны, жившего в имении. Лаудон со своей армией прошел Хорватию и взял несколько крепостей, переломив ход боевых действий.

⁴ -- Русская разведка имела обширную агентуру среди турецких военачальников, но попытки Потемкина принудить Очаков к сдаче не увенчались успехом. В 1789 г. путем военных демонстраций (и, очевидно, подкупа) ему удалось без штурма овладеть мощнейшей турецкой крепостью Бендеры.