Потемкин Г. А. - Екатерине II, 16 сентября 1791 г.

1154. Г. А. Потемкин -- Екатерине II 

Матушка родная, Всемилостивейшая Государыня. Благодаря Бога я начинаю получать силы, хотя очень помалу. Но стреляние в ухо меня мучит. Такого году никогда не бывало: все немогут. Дом мой похож на лазарет, в армии в лазаретах больных 8 т[ысяч], да при полках 10 тыс[яч]. Слава Богу, что не мрут. Турков жду чрез четыре дни¹. Много ожидаю плутовства, но я остерегусь. Описание всему, что было говорено с драгоманом и другими, пришлю с будущим курьером². Ей Богу, не могу написать, так голова слаба³. Цалую ручки Ваши и по смерть

вернейший и благодарнейший

подданный

К Ришелье я послал все с П[ринцем] Нассау. Иначе было не с кем. Да я его считал едущего в армию по его письму, но узнал от Сомбрюля, что он не поехал⁴.

Примечания

Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 43. Л. 103.

Публикуется впервые.

¹ Турков жду чрез четыре дни. -- Вместе с этим письмом в Петербург пошло донесение о прибытии турецких полномочных в Берлад (Бырлат). Из-за дождей, испортивших дорогу, они задерживаются и приедут в Яссы через 4 дня (СБВИМ. Вып. VIII. С. 256).

² Описание всему, что было говорено с драгоманом и другими, пришлю с будущим курьером. -- В деле (донесения Потемкина от сентября 1791 г.) этого описания бесед с турецкими дипломатами нет.

³ Ей Богу, не могу написать, так голова слаба. -- Попов письмом от 16. IX сообщает императрице: "... Князь Григорий Александрович при наступившей весьма ненастной погоде переехал из загородного дома в Яссы. Здоровье Его Светлости при наблюдаемой им умеренности в пище час от часу становится лутче. Не было уже ни жару, ни ознобу, а только часто страдает Его Светлость от жестокого стреляния в ушах. Боль сия весьма для него мучительна, и мы всевозможное употребляем к облегчению ево, но как причину ея полагают в великой еще слабости Его Светлости и в свойстве продолжительных здешних болезней, то и остается ожидать излечения ея от времени и диеты, которую Его Светлость весьма строго хранит" (Автограф. --РГВИА. "Когда дела много тут, сил нет. Но я, верьте, себя не щажу. Ежели дело кончится, как иначе Армии выходить, как чрез П[ольшу]. И на то надлежит решиться. Извини, Милостивый Государь, устал, как собака..." (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 37. Л. 255). Смертельно больного Потемкина беспокоит, как выводить вверенные ему войска в Россию. С Польшей отношения остаются напряженными. В одном из донесений (от 29. VIII. 1791) он сообщал: "Между тем, делают они по границе ко всему прицепки и ожидают полезного решения участи своей от свидания с Императором Короля Прусского" (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 22. Л. 123).

⁴ -- Речь идет об ордене и шпаге, отправленных при письме императрицы к герцогу Ришелье. См. запрос Екатерины в письме No 1150. Очевидно, еще в бытность Потемкина в Петербурге он получил письмо от герцога о его возвращении из Парижа в Россию, но потом Сомбрюль (французский волонтер?) сообщил, что герцог не поехал.