Потемкин Г. А. - Екатерине II,1 сентября 1788 г.

885. Г. А. Потемкин -- Екатерине II 

Матушка Всемилостивейшая Государыня. По окончании батареи на ближней дистанции к неприятельским укреплениям, с 30-го на 31 в ночь открыта была канонада с сухого пути и с воды. Огонь был жесток с нашей стороны. Однако ж неприятель довольно живо отвечал без большого нам урона. Город зажжен был в семи местах. Пожар продолжался во всю ночь. Я никак не ожидал столь постоянной упорности от неприятеля, который, будучи стеснен и безпокоен стрельбою, столь и сильной, и вредной, выдерживает все и не сдается. Ожидаю теперь фрегатов с Глубокой, которые вооружаются большими орудиями. По прибытии их поставлю на защищение фарватера, а мелкие все суда употреблю противу города. Войновичу писал я, чтобы выдержал в порте эквиноксию. Он выходил и возвратился. Думаю, ордер мой его застанет в гавани.

Прилагаю здесь письмо и сообщение Графа Петра Александровича¹. Ежели он начал познавать пользу первого положения действий военных с нашей стороны между Днестра и Буга, то я еще больше сие чувствую. До сих пор не было бы уже ни Очакова, ни Бендер. Мы бы взаимно друг другу помогали, а то теперь я, имея неприятеля в Хаджи--бее, смотреть должен на ту сторону, от флота их десантов предостерегаться в тыл мой и между Кинбурна и Перекопа; от Бендер храниться впадения в наши границы; осаждать город с числом пехоты, которой, за высланными в траншеи и на работы, почти не остается.

На сих днях потерял я бригадира Корсакова, человека с большими талантами². Он, будучи при работе ночью, упал в ров глубиною осьми сажен и умер чрез несколько часов. Редлихкейт³ тоже умер от болезни. Генерал--Маиору Кутузову становится легче. Рана его была опасна⁴.

Я, матушка Государыня, слава Богу здоров, хотя теперь и крайне ослабел от обыкновенной здесь болезни. По усердию моему Вы можете судить, сколько я терплю досады, что до сих пор не могу еще получить желаемого, хотя напрягаю все силы и способы.

По приложенной записке изволите усмотреть о худом образе рекрутского набора, о формировании полку драгунского Псковского из двух караб[инерных] и о обращении от одного остающегося унтер--штаба ко мне для помещения во вновь составляемый полк. Я прошу, матушка, в драгунском сем полку быть шефом Николаю Ивановичу Салтыкову.

Во всю мою жизнь

вернейший и благодарнейший

подданный

Угодно было иметь отсюда офицера, притравленного для гребных судов. Я положил послать лутчего капитана флот[ского] Винтера, но он занемог⁵.

Примечания

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 267--268.

Публикуется впервые.

¹ Прилагаю здесь письмо и сообщение графа Петра Александровича. -- Приложения в деле нет. 27. VIII Румянцев писал Потемкину о разбитии "кучи некрасовцев", о действиях своих войск (СБВИМ. Вып. IV. С. 344). Потемкин, осаждавший Очаков, беспокоился, как бы противник не подал помощи с сухого пути -- со стороны Хаджибея и Бендер. Активные действия армии Румянцева должны были прикрыть очаковскую осаду.

² На сих днях потерял я бригадира Корсакова, человека с большими талантами. -- Инженер-полковник (приравнивался к чину армейского бригадира) Николай Иванович Корсаков 24. VIII, осматривая осадные батареи, поскользнулся, упал в ров и накололся на собственную шпагу. Суворов, узнав о гибели талантливого инженера, которого он знал с детства, писал И. М. Рибасу: "Отечество теряет в нем человека редкого" (СП. С. 171).

³ Редлихкейт Корнелий -- инженер-подполковник, принят в русскую службу из голландской в 1786 г. Участвовал в возведении оборонительных сооружений и батарей под Херсоном и Кинбурном, в осаде Очакова.

⁴ Генерал--Майору Кутузову становится легче. Рана его была опасна. -- См. письмо No 890 и примеч. к нему.

⁵ на Лимане. Винтер принял участие в войне на севере и был смертельно ранен в сражении гребной флотилии со шведами 13. VIII. 1789 г. Победа была полная, но Безбородко отметил гибель Винтера, как важную потерю.