Екатерина II - Потемкину Г. А., 9 ноября 1787 г.

817. Екатерина II -- Г. А. Потемкину

Друг мой Князь Григорий Александрович. Я получила сегодни твои письмы от 1 ноября в самое то время, когда я сбиралась говорить с Нассау, и теперь, переговоря с ним, так много имею к тебе писать, что воистину не знаю, с чего начать. Сегюр здесь предлагал также готовность его двора войти с нами в союз, как ты уже мог усмотреть из посланных к тебе сообщений и ответ -- ему зделанный.

Нассау, говоря со мною, сказал мне теперешние расположения Французского двора и перемены в их образе мысли. Я приняла все сие с приятным видом и сказала, что с удовольствием вижу, что инако думают, нежели думали, и благодарила его за оказанное его усердие и добрые старательствы и показывала опасение, чтоб тот двор паки не переменял свое доброе расположение. На что он сам отозвался, что естьли по получении первого курьера он приметит малейшее колебание в мыслях Французского министерства, то он паки поскачет во Францию, чтоб употребить все свои силы к подкреплению того двора в добрых к нам расположениях. Когда он говорил о сближении союзом, я сказала, что я от него не скрою, что мы в весьма деликатных обстоятельствах в рассуждении нашего торга с Англиею и относительно великого морского нашего отселе вооружения и что для сего мы привыкли находить прибежища в аглинских портах. На сие он предлагал французские, а я сказала, что локальное положение первых удобнее, что все сие однако говорится для того более, чтоб изыскивать с ним удобности и неудобности в том или другом положении, и что я признаю и уже видела разные выгоды от дружбы Лудовика XVI¹. И мы расстались весьма ладно, и все говорено, что можно было. Оне вооружаются, и войну иметь будут, ибо сами чувствуют, что от голландского дела, естьли его оставить так, потеряют всю свою консидерацию.

Нассау мне сказал, что французы щитают иметь Короля Шведского в своем кармане, а я ему говорила, чтоб они лишне на сего человека не надеялись, что доказывает езда сего в Копенгаген и даже, говорят, в Берлин, и что Король Шведский будет в кармане того, кто ему дает денег, чем иногда и неприятели Франции могут воспользоваться. Вот тебе, друг мой любезный, чистая исповедь происходящего между мною и Нассау.

Возвращаюсь к твоим письмам. Во-первых, спасибо тебе за оные, и что ты так откровенно и прямо дружески ко мне пишешь и при всех хлопотах по месту и должности однако не оставляешь меня подробно уведомить. Я сие принимаю с отличным и сердечным чувством и тобою чрезвычайно довольна, и ты развернул свету в нынешнее время такое обширное и искусное знание и поведение, которое моему выбору и тебе делает честь, и я тебя люблю вдвое более еще. Вижу, что Очаков тебе делает заботу: я, тут уже отдавая тебе полную волю, лишь Бога прошу, чтоб благословил твое добрые предприятия.

Я, видя из твоих писем подробно службу Александра Васильевича Суворова, решилась к нему послать за веру и верность Свя[того] Андрея, который сей курьер к тебе и повезет².

Помоги тебе Бог очистить степь за Очаков и к Бендерам и побить и отогнать нового хана от наших жилищ.

Сегюр имеет от Шуазеля письмы, будто визирь уже в колебленном состоянии и будто на него ропщут за объявление войны и что доныне остается в недействии.

Что твое здоровье поправляется, сие служит мне к великому утешению, понеже люблю тебя весьма и тобою очень, очень довольна.

Фрегаты построить велю с большой артиллериею и по твоему чертежу. О потере корабля "Мар[ия] Маг[далина]" более говорить не буду: что зделано, то зделано, также и о других потерянных судах. Об Ломбарде же приказала стараться его как-нибудь достать.

Касательно Принца Гессен Филипстальского³, который в Конной гвардии служит и желает быть волонтером, я тебе скажу, что я уже многим и вообще всем отказала, кто ни просился волонтером, и для того и ему дозволить не могу. Разве, естьли хочешь, то выпущу его в Армию и тогда подарю на экипаж. А волонтерам я отказала, имея на то разные причины: и в последние кампании последней войны положено было -- волонтеров не принимать ниоткуда.

Ноября 9 ч., 1787

Александр Матвеевич тебя как душу любит.

Отпиши, пожалуй, каковы раненые и больные и посылал ли ты мое первое письмо к Суворову?

Примечания

РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 551--554.

Публикация -- PC, 1876, июнь. С. 261--262.

¹ XVI. -- Совместные усилия России и Франции позволили быстро локализовать прусско-австрийский вооруженный конфликт из-за баварского наследства. Молодой французский король в отличие от своего предшественника не занимался дипломатическими интригами, шедшими порой вразрез с официальной политикой правительства. Его отношения к России и лично к Екатерине II были вполне лояльными, но король с его нерешительным характером не смог противостоять политике втягивания Франции в изнурительную войну с Англией на стороне Северо-Американских Соединенных Штатов. Война привела к огромному долгу, подорвала финансы Франции, оплатившей своими деньгами и кровью своих подданных создание нового государства.

² Я, видя из твоих писем подробно службу Александра Васильевича Суворова, решилась к нему послать за веру и верность Свя. Андрея, который сей курьер к тебе и повезет. -- Пересылая Суворову знаки ордена Св. Андрея Первозванного (девиз "За веру и верность") Потемкин писал: "За Богом молитва, а за Государем служба не пропадает. Поздравляю Вас, мой друг сердечный, в числе Андреевских кавалеров... Я все зделал, что от меня зависело; прошу для меня о употреблении всех возможных способов об збережении людей" (PC, 1875, май. С. 23). Не избалованный признанием Суворов был потрясен. Он выразил свои чувства в письмах императрице и Потемкину (см. СП.

³ Фридрих Вильгельмович (1764--1804) -- сын владельца маленького германского княжества. Служил в России. Полковник Изюмского гусарского полка. В 1790 г. был тяжело ранен при штурме Измаила.