Екатерина II - Потемкину Г. А., 31 августа 1788 г.

884. Екатерина II -- Г. А. Потемкину

Друг мой Князь Григорий Александрович. Письмо твое от 22 августа я сегодня получила. Жалею весьма, что ты столь много обезпокоен Очаковской осадою. Терпением все преодолевается. Путче тише, но здорово, нежели скоро, но подвергаться опасности, либо потере многолюдной. Какова крепка земля тамо, из того заключить уже можно, что волами пашут. Я нимало не сумневаюсь, что ты ничего не пропускаешь, что делать возможно. Жаль и последнего человека, который теряется и при удачном отражении вылазки, но что делать, естьли инако нельзя. Неприятные два случая, кои случились с бомбардою, взорванною от собственного огня во время действия, и второй -- сгорения магазейна снарядов для флотилии в Кинбурне, я усмотрела с ужасом. И какой вред вящий еще случиться мог, естьли б не десница Божия сохранила бочки с порохом числом до тысячи пуд, кои остались целы!

Я из Риги имела известия в июле, что пушки из Англии, выключая малое число для Днепровского флота, все из Риги везут чрез Витебск к вам, и шведам не попалось из сих транспортов ничего.

Шведский флот блокирован в Свеаборге доныне. Армейский их флот одна наша эскадра, также у Гангуда стоя, в шхерах держит. И шведы, окроме Гогфорского поста, теперь из всей Финляндии вышли. Король же сам сидит либо в Гельзингфорсе, либо где ни весть в углу в Финляндии и кутит между своими, кои его хотя и не слушают в том, чтоб наступательно действовать противу нас, но он им внушает разные прихоти и нелепы. Я им велела сказать, что ничего слушать не могу, пока не выйдут сами, либо не выгнаны будут из Гогфорса. Ваши мысли ко времяни и кстати употреблю.

Что неприятель тянется, по словам Гр[афа] Румянцева, к тебе -- сие мне весьма не мило слышать. Он бы мог в том ему зделать препятствия. Что цесарцы разбиты, о сем и мы слышали.

Старшины казацкие для набору казаков еще не бывали; здешние неохотно, казалось, хотели приняться за набор казаков: говорили, что они, казаки, везде готовы служить и что в том нужды нет, понеже их повсюду станет. Я думаю, что думают, когда здесь будут казаки, тогда Донских менее уважать будем. Видя сие, я остановила сие дело, пока пришлешь старшин, а теперь формировать я велела гусарский полк да Эстляндский егерский корпус, понеже Лифляндский -- в армии, а нам люди нужны, и они заменят полки, кои без того сюда бы повернуть надлежало. Я ныне, как видишь, бойкий воин стала. Ты надо мною смейся, буде хочешь, однако что добро -- прошу одобрить, parce qu'il faut encourager le mente naissant {потому что надобно ободрять рождающиеся достоинства (фр).}.

Прощай, мой друг любезный, будь здоров, благополучен и щастлив.

Авг[уста] 31 ч., 1788 г.

Отпиши, каков Кутузов и как он ранен? И от меня прикажи наведываться¹.

Примечания

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 136--137.

Публикация -- PC, 1876, август. С. 582--583.

¹ Отпиши, каков Кутузов и как он ранен? И от меня прикажи неведываться. -- Замечательно внимание Екатерины к Михаилу Илларионовичу Кутузову (1745 или 1747--1813). Возможно, это связано с его первым ранением 23. VII. 1774 г. под Алуштой, когда подполковник Голенищев-Кутузов повел свой гренадерский батальон в атаку. "Сей штаб--офицер получил рану пулею, которая ударивши его между глаз и виска, вышла на пролет в том же месте на другой стороне лица", -- говорилось в реляции генерал-аншефа князя В. М. Долгорукова об отражении турецкого десанта в Крыму (КД. был ранен мушкетной пулей в голову. Очевидец его ранения принц Де Линь сообщил в письме императору Иосифу II о том, что, по его мнению, генерал-майор Кутузов не доживет до утра. Потемкин написал о ранении Кутузова в своем донесении от 22. VIII 52. Оп. 2. Д. 11. Л. 160--161.).