Екатерина II - Потемкину Г. А., 22 января 1791 г.

1107. Екатерина II -- Г. А. Потемкину

Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович. Двадцатого числа сего генваря приехал Баур и привез твои письма от 11 числа и реляции о действи[ях] Кубанского корпуса, кои в сентябре и октябре произошли. Жаль, что сей край столь отдален, что вести из оного сюда приходят по прошествии четырех месяц[ев]: таковое разстояние время[ни] убавливает участие и удовольствие в приемлемом, о самом по себе важном, происхождении. Из Америки и Сибири скорее приходят вести, нежели оттуда. О смерти Ген[ерал]--Поруч[ика] Розена весьма жалею и почитаю ее потерею¹. Что покорение Измаила страх нанес[ло] туркам, сему лехко поверю. Но действия того страха жадно желаю узнать и полагаю, что, во-первых, последует смена визиря, а за сим, может быть, переговоры о мире. Признаюсь, что я с кипящею кровью нетерпеливо ожидаю шестую неделю тобою обещанные подробности о взятьи Измаила чрез Попова, ибо я не люблю очень пословицу qu'il vaut mieux tard que jamais {лучше поздно, чем никогда (фр.).}, а люблю свеженькие известия о том, что меня интересует.

Касательно до твоего приезда сюда я тебе скажу², что лично я всегда рада тебя видеть, как сам довольно ведаешь. Сверх сего, на словах говорить и писать, конечно, разнится, и скорее сношения быть могут в разговорах, нежели на письме. Но дело паче в том, в сих смутных обстоятельствах, чтоб не проронить важные минуты, которыми воспользоваться ты можешь, быв тамо, скорее, нежели здесь, для возстановления мира с турками по нашему желанию. И так почитаю за необходимо нужно, чтоб ты тамо ожидал вестей о импрессии, кою зделает в Цареграде взятье Измаила. Ежели же оне таковы, и сам усмотришь, что твой приезд сюда дела не испортит, мирные договоры не отдалит, либо раннее открытье кампании тем не остановится, тогда дозволяю тебе приехать с Нами беседовать. Но буде турки окажутся тебе к миру склонны, как легко быть может, паче же, когда увидят, что стараясь всячески набрать ныне войск, оныя никак не идут и иттить не хотят; либо раннее открытье кампании приездом своим сюда остановишь, тогда нахожусь в необходимости усердно тебя просить предпочитать пользу дел и не отлучиться, но, заключа мир, возвратиться яко миротворец; либо устроя все к принуждению турок к оному самыми действиями, тогда приехать.

Пишешь ты ко мне, что Луккезини возвращается в Варшаву из Сиштова. Ничего тамо они столько не опасались, как то, чтоб ты Сиштовского Конгресса не разогнал казаками. Им казалось сие возможно; знатно они ошиблись, ибо ты не послал. Смешно бы было, ежели б, схватя весь Конгресс, ты б послов сюда, чрез Петербург, домой отправил.

У вас весна, а у нас зимы нет и еще доныне. Только один день было семь градусов мороза, а протчее время на пункте замерзанья, либо тает, а вчерась я сама видела из Эрмитажа, что карета, парою запряжена, обломилась на реке, и передние колеса попали под лед.

благодарен за ласки твои к нему, и ты его найдешь достойным оных. Мое здоровье поправляется и уже дни по четыре и по пяти я отдыху имею, а именно с прошедшей пятницы ничего отнюдь не чувствую. Что ты болен был, о том очень жалею. Прощай, мой друг, Бог с тобою, и да наставит тя.

Генваря 22, 1791 г.

Примечания

Автограф. РГАДА.

Публикация -- PC, 1876, декабрь. С. 646--647.

¹ О смерти Ген[ерал]--Поруч[ика] Розена весьма жалею и почитаю ее потерею. -- В донесении от 10. I. 1791 Потемкин сообщил о смерти от болезни командующего Кавказским корпусом барона В. И. Розена, последовавшей 17. XII. 1790 г.

² Колебания Екатерины относительно приезда Потемкина в столицу связаны прежде всего с ее отношениями к Платону Зубову. Она опасалась, как бы Потемкин, заметив возросшее противостояние части придворных кругов его влиянию, не потребовал смены фаворита.