Екатерина II - Потемкину Г. А., 22 мая 1774 г.

64. Екатерина II -- Г. А. Потемкину 

Пожалуй спроси и прочти доклада Казанской тайной комиссии, которого сего утра я возвратила Князю Вяземскому, также и мое к Ген[ерал]-Проку[рору] письмо о сем деле¹}. Однако, естьли где сих шалунов отыскать должно, то чаю здесь в Царском Селе. А то нигде не опасны. А приметы их при сем посылаю. Один бешеный колодник показывает, что оне от господина Пугачева отправлены меня с сыном и невесткою убить.

Примечания

РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 112.

СБРИО.

¹ Пожалуй, спроси и прочти доклада Казанской тайной комиссии, который сего утра я возвратила Князю Вяземскому, также и мое к Ген[ерал]-Проку[рору] письмо о сем деле. -- Плененный пугачевец, назвавшийся Мамаевым, заявил на допросе в Казанской секретной комиссии гвардии поручику Г. Р. Державину, что яицкие казаки послали в Петербург доверенных людей с ядом, чтобы отравить императрицу, наследника и его жену. Генерал-прокурор князь Вяземский 22. V. 1774 прислал Потемкину приметы отравителей. "Мне кажется, что это не новое и, хотя больше на вздор, нежели на дело, походит, -- писал ему Потемкин, -- однако ж в столь важнейшем пункте, как драгоценному здоровью касающемуся, не худо сделать строгое изыскание, что я здесь произвесть не оставлю". Хотя Екатерина считала дело несерьезным, она приказала доставить Мамаева в столицу, прибавив в конце письма к Вяземскому: "А для примера и без него есть у них кого повесить". Через месяц Вяземский сообщил, что Мамаев оказался мещанином Николаем Михайловичем Смирновым и что показание о посылке казаков с ядом он придумал "из страха, видя, что поручик Державин хочет его сечь". Видя злоупотребления следствия, императрица решила объединить Казанскую и Оренбургскую секретные комиссии в руках П. С. Потемкина, вызванного из армии и появившегося в столице 25. V. 1774