Екатерина II - Потемкину Г. А., 22 июля 1774 г.

87. Екатерина II -- Г. А. Потемкину 

Душатка, cher Epoux {дорогой супруг (фр.).}, изволь приласкаться. Твоя ласка мне и мила и приятна. Тебе за то спасибо. Концерт будет, а о Лолии изволь сам Гофмарш[алу] приказать¹. Безценный му[ж].

Примечания

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 254.

Публикация -- ВИ, 1989, No 10. С. 111.

¹ Концерт будет, а о Лолии изволь сам Гофмарш[алу] приказать. -- Лолий (Лолио, Лиоли) -- известный скрипач, часто выступал в придворных концертах Гофмаршал -- Григорий Никитич Орлов (ум. в 1803 г.) -- дальний родственник знаменитых братьев. С 1778 г. он имел звание обер-гофмаршала и оставался в этой должности до конца царствования Екатерины.

Вечером 22. VII. 1774 г. в Петергофе состоялся концерт, а накануне там же произошло драматичное заседание Совета. После чтения подробного донесения о сожжении Казани императрица заявила, что готова самолично отправиться в Москву и возглавить войска для отпора самозванцу. Члены Совета (кроме Потемкина, поддержавшего государыню) были в нерешительности, но взявший слово граф Н. И. Панин твердо выступил против этой меры, которая могла бы иметь самые неблагоприятные последствия. Панин в письме к брату в Москву, в самых желчных тонах описал поведение членов Совета (A. M. Голицына, К. Г. Разумовского, З. Г. Чернышева, Г. Г. Орлова, А. А. Вяземского), сетуя на их бестолковость и нерешительность. (СБРИО. Т. 6. С. 74). Совет постановил послать в Москву дополнительные войска и высказался за отправление в Казань "для командования войсками знаменитой особы с такою же полною мочью, какую имел покойный генерал Бибиков" (АГС. Т. 1. С. 454). Из письма Панина следует, что он после обеда имел беседу с "фаворитом" и убедил его поддержать кандидатуру своего брата -- графа Петра Ивановича. Зная отношения Екатерины с "панинской партией", Потемкин все же решился и доложил о предложении Панина императрице. Вскоре приглашенный граф Никита Иванович лично изложил ей доводы в пользу своего брата. Екатерина колебалась (см. письмо No 90). Положение было крайне серьезным. Дипломаты отмечали в своих депешах уныние, царившее в эти дни при дворе. Лишь поздно вечером 23. VII у Екатерины вырвался вздох облегчения. Граф М. П. Румянцев и князь Г. П. Гагарин привезли долгожданную весть о мире с турками. "Я сей день почитаю из щастливейших в жизни моей, где доставлен Империи покой ей столь нужный", -- писала она московскому главнокомандующему князю М. Н. Волконскому, который тревожился за участь древней столицы. (Осм. век. графу их беседу в январе 1774 г., желание генерала послужить Отечеству и уведомил его о том, что именно он, Потемкин, посоветовал императрице назначить его командующим войсками, отряженными "против бунтовщика и государственного злодея Пугачева" (РА, 1888. Кн. 2. С. 255). Инициатива как бы перехватывалась из рук "панинской партии" (партии наследника престола).