Приглашаем посетить сайт
Хемницер (hemnitser.lit-info.ru)

Екатерина II - Даламберу, 12/23 1764 г.

XIV.

Императрица Екатерина Даламберу.

С. -Петербург, 12/23 1764 года.

Нет, м. г., ваше письмо от 15-го октября не затеряно: оно было мне доставлено, хотя, правда, несколько запоздавшим. Две причины препятствовали мне до настоящего времени ответить на это письмо. Первая заключается в том. что не придя еще в себя от удивления, которое возбудил во мне ваш отказ, я думала о нем с прискорбием, вторая состоит в том, что задача, которую вы предлагаете мне в этом письме, — выразить мое мнение о ваших сочинениях, — превышает мои силы. Я подобно Филипту в известной комедии Мольера: «восхищаюсь и молчу». Впрочем, так как в продолжение двух лет я встречала бесконечные затруднения, которые не оставляли мне почти свободного времени для правильно-последовательного чтения, лишь только получила я ваше письмо, я принялась перечитывать рати сочинения, но почувствовала тогда, что каждыйиспытывает на себе значение ремесла, которым занимается, и что вместо того чтобы чувствовать истинные и разнообразные красоты ваших сочинений, я сделалась, как бы пчелой, которая извлекает из растений те лишь соки, в которых встречает надобность для выделки меда; поэтому и я также останавливалась с особенным вниманием на том, что могло быть полезным для меня и считала себя совершенно неспособною давать вам советы. В сочинениях ваших я в особенности восхищалась обширностью и основательностью и в то же время гениальностью, которая, не обижая никого, не имеет себе подобных: удивляюсь, как при мудрости, которая царит во всем, что вышло из-под пера вашего, молено было осмелиться нападать на вашу философию. Каждое просвещенное правительство должно бы постановить закон, запрещающий согражданам преследовать друг друга каким бы то ни было способом: междоусобные войны признаются вредными, а распри литературный, которые, отбивая дух у таланта, уничтожают спокойствие тех же самых граждан, под достойным презрения предлогом некоторого различия во мнениях, также отвратительны, как и мелочны. Репутация Локка и Ньютона не потерпит ущерба от ужаления какого-нибудь шмеля; тот, кто отказывает им в именовании великих людей, не любит истины, а тот, кто дает им эпитет неверующих, лишен здравого суждения. Перехожу к вашему второму письму, которое доставило мне большое удовольствие; его бы у меня не было, если бы я отвечала вам раньше; прошу меня в этом извинить, но я благодарна утверждают, что сильных мира сего лучше знать издали, нежели вблизи. Вы говорите мне еще, что мое имя блещет в газетах и что Север ли они у вас благодаря нашей утонченности! Темь не менее, я думаю, что когда ваши парламенты освободят вас от власти ультрамонтанов, вы обратитесь, по-прежнему, к вашим естественным интересам; но самое тяжелое рабство состоит в том, чтобы направлять свои интересы соответственно хитростям и прихотям тех, интересы которых совершенно противоположны. Наконец, я думаю, что божественная милость мало по малу возвратит все в естественное положение. У нас слишком уважают духовные предметы, чтобы смешивать их со светскими. Всякий остается в пределах своей власти, не думая даже вмешиваться в то, что до него не касается и, если бы еретики не были терпимы, то верные отчаивались бы в возможности возвратить их в лоно церкви. Так как основания веры непоколебимы, то не о чем и спорить; конечно, философы не дают повода к нападкам и о мнениях людских всякий думает, что ему угодно; вот положение вещей, и я неохотно потерплю, чтобы оно было изменено. Никогда не говорите мне, что ваши письма слишком длинны, я не нахожу их таковыми и читаю их с таким же удовольствием, как и с  уважением к их автору: в этом я прошу вас быть убежденным. Извините мои ошибки против языка, мне постоянно представляются случаи забыть французский язык и избавьте мои письма от печати.

Раздел сайта: