Приглашаем посетить сайт
Блок (blok.lit-info.ru)

Вяземский П. А.: О письме Екатерины II к Сумарокову (старая орфография)

О письме Екатерины II къ Сумарокову.

1818.  

Въ любопытной переписке известнаго барона Гримма, въ Париже напечатанной въ 1812 году, находится письмо Екатерины къ трагику Сумарокову. Не могу совершенно убедиться въ его достоверности и въ томъ, известно-ли оно въ Россiи или нетъ, но съ одной стороны, находя на немъ печать если не истины, то по крайней мере вероятiя, а съ другой, зная по опыту, что мы часто похожи на безпечныхъ хозяевъ, кои отъ соседей узнаютъ, что делается у нихъ дома, решился перевести его изъ помянутой книги. -- Вижу самъ, что, переводя на Русскiй языкъ вероятно Русскiй подлинникъ, я иду по следамъ того добраго Немца, который, по дружбе въ Французамъ, подарилъ ихъ своимъ Французскимъ переводомъ Фенелонова Телемака, съ коимъ познакомился онъ на Немецкомъ языке. Но если удалось ему попасть на безпечныхъ хозяевъ, то безполезно-ли истратилъ онъ свои труды? Вотъ и мое утешенiе: инымъ, быть можетъ, напомню, а другихъ уведомлю о письме, которое достойно занимать одно изъ первейшихъ местъ между грамотами въ архиве республики Русской словесности. Не умею придумать великолепнейшаго и поучительнейшаго зрелища, какъ примеръ владыки народа, съ престола братски подающаго руку писателямъ, образователяхъ народовъ. И въ семъ священномъ зрелище Екатерина играетъ первое лицо. Возьмите ея переписку съ избраннейшими писателями ея века. Великiй Фридерихъ былъ самъ Французскiй авторъ, и ласками своими, быть можетъ, хотелъ подкупить необходимое для него одобренiе старшинъ Французской словесности: но Екатерина Великiй, основанное на благородномъ побужденiи дорожить уваженiемъ людей превосходныхъ, достойно похвалы и почтенiя. Въ царяхъ же, коимъ, по несчастiю, столь легко и простительно прiучиться презирать общее современное мненiе, такое славолюбiе есть высочайшая добродетель. Многiе возопiютъ противъ меня, потому что я говорю не въ сегодняшнемъ духе; но я уверенъ, что переписка Екатерины съ Вольтеромъ, Даламбертомъ и другими философами ея века займетъ въ глазахъ справедливаго потомства не последнiе листы въ исторiи ея блестящей жизни. Лучшими успехами своими на поприще уха обязаны мы движенiю, данному ею; оглянемся безъ предубежденiя: где и что были бы мы, если вычесть изъ гражданственнаго я политическаго бытiя Россiи тридцать четыре года ея деятельнаго царствованiя? Какъ желательно, чтобы у насъ собрали, такъ сказать, частные памятники ума и великодушiя Екатерины! Въ другихъ красноречивыхъ памятникахъ ея славы искалъ бы я государя; въ сихъ скромныхъ, но не менее красноречивыхъ для вниманiя наблюдателей, искалъ бы я человека. Они утвердили бы иныхъ въ справедливой народной гордости, а другихъ, можетъ быть, со временемъ уверили бы, что они напрасно опираются въ любви своей къ отечеству на вражде къ просвещенiю и образованности, считая ихъ чуждыми и пагубными для насъ новизнами. Но обратимся къ барону Гримму; вотъ, что онъ говоритъ въ письме къ Мармонтелю:

"Русскiй поэтъ, сочинитель многихъ трагедiй, Сумароковъ, въ бытность свою въ Москве, поссорился съ первою актрисою столичнаго театра; такiе случаи бываютъ въ Москве, какъ и въ Париже. Однажды Московскiй градоначальникъ назначилъ представленiе трагедiи Сумарокова; но поэтъ не захотелъ этого, ибо помянутая актриса играла въ ней первое лицо. Такая причина не убедила градоначальника отступиться отъ своего намеренiя, и раздраженный поэтъ забылся до того, что при поднятiи занавеса взбежалъ на сцену, схватилъ первую актрису, уже убранную въ трагическiе доспехи, и бросилъ ее за кулисы. Такое нарушенiе общественнаго порядка не показалось ему достаточнымъ проступкомъ, и въ поэтическомъ своемъ изступленiи написалъ онъ нескромно и дерзко къ самой Императрице сряду два письма, исполненныя жалобъ и ругательствъ противъ актрисы. Ручаюсь, что и Французскiй поэтъ не могъ бы его въ этомъ случае перещеголять".

"Сказочникъ Мармонтель, что думаешь о последствiяхъ такой непростительной выходки? въ темницу, где вероятно онъ и теперь еще сидитъ".

"Къ чорту историческая сказка и сказочникъ историческiй! такiя развязки хороши въ государствахъ, прославленныхъ за кротость и учтивость нравовъ; но государственная образованность въ Россiи далека еще отъ такого совершенства. Ея Императорское Величество получила оба письма поэта, и давши свои повеленiя въ Архипелагъ, въ Молдавiю, въ Крымъ, въ Грузiю и на берега Чернаго моря, успела написать и следующiй ответъ:

"Александръ Петровичь! Я весьма удивилась письму вашему отъ 28 января, а еще более письму 1 февраля. Оба, какъ кажется, заключаютъ въ себе жалобы на актрису, которая виновата только въ томъ, что исполнила приказанiе графа Салтыкова. Фельдмаршалъ желалъ видеть представленiе вашей трагедiи; это вамъ делаетъ честь. Вамъ надлежало бы согласиться съ желанiями особы, по месту своему, первой въ Москве; но если разсудилось и приказать, чтобы трагедiя ваша была представлена, то должно было безъ сопротивленiя исполнить ея волю. Я думаю, что вы лучше другихъ знаете, какого почтенiя достойны люди, служившiе со славою, и коихъ голова покрыта сединами: и потому советую вамъ впредь избегать подобныхъ ссоръ. Такимъ образокъ сохраните вы спокойствiе души, нужное вамъ для вашихъ трудовъ и мне всегда прiятнее будетъ видеть страсти, изображенныя вами въ драматическихъ творенiяхъ, чемъ читать ихъ въ вашихъ письмахъ. Впрочемъ, остаюсь вамъ доброжелательная".

"Советую всякому министру, заведывающему департаментомъ ссылочныхъ грамотъ (Lettres de cachet), списать это письмо, дабы оно могло служить ему формою для переписки съ поэтами и со всеми другими, имеющими право быть рода раздражительнаго, то есть право быть по званiю детьми и сумазбродами. После такого письма, безсмертiе заслуживающаго не менее другихъ памятниковъ мудрости и славы, ознаменовавшей нынешнее царствованiе въ Россiи, боюсь еще более утвердиться въ грешной мысли, что умъ нигде не портитъ, даже и на престоле".

Въ другомъ месте баронъ Гриммъ, приводя известный ответъ Вольтера къ Сумарокову, прибавляетъ:

"Пускай г. Сумароковъ заставляетъ писать себе письма первейшихъ людей своего века; но не получитъ онъ никогда такого, которое достойно было бы войти въ сравненiе съ письмомъ, коимъ удостоенъ онъ былъ отъ своей августейшей государыни. Сiе письмо обнаруживаетъ душу великую, столь простую и превосходную на первой земной степени, что я его свято буду хранить въ числе прекраснейшихъ делъ царствованiя Екатерины II. Въ первый разъ съ того времени, какъ существуютъ правительства, государственная власть признаетъ въ подданномъ седины и заслуги, отечеству оказанныя, почтеннее представительнаго званiя, ею на него возложеннаго; въ первый разъ Царица обширнейшей имперiи въ Европе не стыдятся обратить къ здравому смыслу, съ добротою истинно материнскою, голову поэта, пользующагося правомъ иногда отъ него отклоняться, но у коего такое право было бы во всякомъ иномъ месте оспорено посредствомъ правильныхъ или неправильныхъ ссылочныхъ грамотъ".

Раздел сайта: