Приглашаем посетить сайт |
Добычин (dobychin.lit-info.ru)
|
Глава XIV
Государь приказал гвардии снять красивые и свободные петровско-елизаветинские кафтаны и обряжал полки в узкие, немецкого покроя мундиры. В строевой устав вносились изменения, и Государь лично проверял командиров в знании нового устава. От полевых полков отобрали их имена, прославленные в петровских и елизаветинских походах, и повелели им впредь именоваться по фамилиям полковых командиров, всё немцев. На ученьях гвардии Государь постоянно был недоволен и кричал, что он уничтожит гвардейские полки и заменит их голштинцами. В то же время он деятельно готовился к войне с Данией. В полках шло глухое брожение.
Было серое и туманное майское утро. К одиннадцати часам утра на дворцовой площадке выстроился развод от лейб-гвардии Измайловского полка. Разводом было повелено командовать подполковнику гетману Кириллу Григорьевичу Разумовскому.
Полнеющий, застенчивый, никогда не знавший солдатской муштры, человек совершенно штатский, граф Кирилл Григорьевич неловко салютовал эспантоном и не знал, куда ему идти и где стать. Государь стоял на крыльце.
- Подполковник Разумовский, - резко крикнул он. - Пожалуй-ка, братец, сюда.
Разумовский подошёл к Государю. Его полное лицо складывалось в неловкую смущённую улыбку.
- Ты что же это, братец?.. А?.. Всё путаешь у меня?
- Никак осилить не могу, Ваше Величество.
- Пустое... Научишься. Прусский устав - точный устав... Сие тебе не немецкая философия. А посмотри-ка, братец, как я его усвоил!.. Ты знаешь, братец?.. А!.. Поздравь меня!.. Король Фридрих произвёл меня в генерал-майоры прусской службы... А? Гордиться можно!..
- Ваше Величество, осмелюсь доложить...
- Ну, докладывай, братец, докладывай...
- Вы можете с лихвой отплатить королю.
- Да что ты говоришь такое, братец... Я и в толк не возьму... Пожалуй, поясни.
- Произведите короля в русские фельдмаршалы.
- Шутишь, братец... Всё шутишь, я оных шуток не поклонник. Ну ступай... Сегодня у твоего брата встретимся. Там мои шутки услышишь. Только понравятся ли они тебе, мои-то шутки?
Обед у Алексея Григорьевича был торжественный, пышный, богатый, как по-елизаветински умел трактовать знатных гостей старый вельможа. Два оркестра музыки играли на хорах, и выступали итальянские кастраты. Вся петербургская знать была на нём и все иностранные послы и посланники. По желанию Государя против него сидел датский посланник граф Гакстгаузен. Император был в каком-то приподнятом настроении духа. В конце обеда он внимательно посмотрел на датского посланника, точно только что узнал его, и, отвернувшись от него в сторону, ни к кому не обращаясь, сказал по-немецки:
- Довольно долго Дания пользуется моей Голштинией... Ныне желание имею и я попользоваться ею.
Граф Гакстгаузен покраснел, но не нашёлся что сказать. Стали вставать из-за стола, и Государь подошёл к гетману.
- Помнишь мои утренние уроки? Ты датчанина видал?.. Слыхал, что я ему сказал? Я на ветер слов не бросаю. Я тебе, братец, дам тридцать полков, и ты поведёшь их в Данию. Я выбрал тебя, братец, чтобы ты сопутствовал мне на походе и командовал моею армией.
- Какой совет?.. Ну, я слушаю, что ещё придумал?
- Повелите, Ваше Величество, выступать двумя армиями, дабы за армиею, находящеюся под моим командованием, постоянно следовала другая, чтобы заставить моих солдат идти вперёд, иначе я не вижу, каким образом предприятие Вашего Величества может осуществиться.
- Всё шутишь, братец... Я утром ещё тебе сказал, что я оных шуток не жалую.
Граф Гакстгаузен едва дождался отъезда Государя с обеда и той же ночью отправил своего секретаря Шумахера с известием о готовящейся против Дании войне.
Пётр Фёдорович приехал в Ораниенбаум к голштинским войскам и стал стягивать полевые полки к Риге.