Краснов П. Н.: Екатерина Великая
Часть вторая. Великая княгиня Екатерина Алексеевна. Глава V

Глава V

Государыня потребовала к себе Чоглокову. Мария Симоновна догадалась - её ожидал разнос. Если разнос будет по-французски - это ничего, но если по-русски - она сильно провинилась перед Государыней, - тогда хоть и не оправдывайся.

Разговор начался по-русски. Мария Симоновна опустила глаза и сделала самое смиренное лицо.

- Что сие, матушка, - гремела ворчливым голосом Государыня. - Великий Князь мне жаловаться изволил, что Великая Княгиня с Салтыковым обманывает его и смеётся над ним... Твой муж колпак и крутом тебя сопляки, которые вовсе ничего не смотрят.

Когда пошли такие выражения - возражать и оправдываться было бесполезно. Мария Симоновна ниже опустила голову и сложила на груди прекрасные белые руки.

- Ты смотри у меня... Я не для того тебя в гофмейстерины поставила, чтобы Великого Князя в обиду соплякам давала. Не дура, слава Богу, сама детей имеешь, понимать должна, что можно и чего нельзя. Шестой год идёт, что Великая Княгиня замужем, а где он, России пожеланный наследник? Ты меня поняла, надеюсь?..

- Поняла, Ваше Величество.

- Ну, ступай. Да приструнь всех сопляков. Пора делами заниматься, а не амурной болтовнёй.

Из государынина кабинета Чоглокова прошла к покоям Великой Княгини и, неслышно отворив дверь, вошла в комнату.

Великая Княгиня сидела с книгой в кресле... Она посмотрела на гофмейстерину, заложила пальцем страницу и прикрыла книгу. В её глазах был вопрос.

- Ваше Высочество, простите, без доклада... Я к вам от Её Величества. Я имела сейчас пренеприятный разговор с Её Величеством. Разговор был о вас.

- В самом деле?.. C'est interessant!.. {Это интересно!.. (фр.)} Чем я провинилась?

- Великий Князь на вас жаловался.

- Да?..

- Он говорил, что Ваше Величество часто бывает в обществе графа Салтыкова.

Великая Княгиня пожала плечами.

- Что тут удивительного - он мой камергер... Всегда притом же на людях. Я никому не жалуюсь, что Великий Князь откровенно строит куры Воронцовой.

- Ваше Высочество, - вкрадчиво и таинственно зашептала Мария Симоновна, - вы меня знаете не первый год. Вы можете мне доверять. Я - мать... У меня большая семья. Вы понимаете, что я могу быть вам полезной. Для взаимной любви и облегчения супружеских уз нужно уметь прощать друг другу случайные увлечения. Они неизбежны. Положение ваше, как Великой Княгини, не из лёгких. Когда мы, простые смертные, не имеем в супружестве детей - это грустно и тяжко, но это простительно. Вы - супруга наследника Российского престола, и Ваше Высочество поймёте меня, когда я вам скажу, что первейшая обязанность ваша есть - иметь сына...

- Мария Симоновна, я тоже всегда была до конца откровенна с вами. Оное не от меня зависит... Супружеские узы священны.

- Ваше Высочество, бывают положения, которые обязывают... Любовь к отечеству должна быть превыше всего. Она должна превозмочь всё и обойти все препятствия. Король французский, говорят, не мог иметь детей, но у него были дети... Я надеюсь, что вы меня понимаете?

- Я не хочу вас понимать, Мария Симоновна, и я хотела бы не слышать того, что вы мне сейчас сказали. Оставим сей разговор.

Великая Княгиня отошла к окну и стала спиною к своей гофмейстерине. Она, видимо, была сильно взволнована и смущена.

- Ваше Высочество, - настойчиво продолжала Мария Симоновна, - верьте... Ничего худого... Дело такое простое. Прямо сказать - житейское дело... Сколько кругом вас нашей блестящей и прекрасной молодёжи и всё молодец к молодцу... Ужели, Ваше Высочество, никто вам не понравился?..

- Они мне все дороги, и я их всех равно люблю и жалую.

- Ах нет!.. Не то, не то!.. Равно всех любить нельзя. Всегда есть кто-то, кто любезен нашему сердцу больше других. И мать детей как будто равно любит, а всё есть один... любимчик.

- У меня такого нет.

- Ваше Высочество, я предоставляю вам выбор между Сергеем Салтыковым и Львом Нарышкиным. Скажите мне только одно слово, и, верьте, с моей стороны затруднений не станет.

Великая Княгиня быстро повернулась к Марии Симоновне. Был прям, долог и пронзителен её взгляд. Чоглокова выдержала его, не смутившись.

- Если я не ошибаюсь, ваш избранник Нарышкин?

- Ну, если не Нарышкин, то, конечно, Салтыков.

Мария Симоновна с высоко поднятой головой вышла из комнаты Великой Княгини. В дворцовом коридоре её ожидал Бестужев.

Он взял её за руку и притянул к себе.

- Ну что?.. - прошептал он нетерпеливо.

- Так вы скажите комнатной горничной Владиславовой, - шептал прерывистым шёпотом Бестужев, - чтобы она... Понимаете... Кротка, как агнец, и готова... на все услуги... За мною, скажите, не станет... Оное надо же как-нибудь кончать. Государыня не на шутку гневается. Могут быть от того большие перемены... Вы меня понимаете?..

Лицо Бестужева было необычно красно. С пухлых губ срывалась слюна.

- Я вас отлично понимаю, Алексей Петрович... Стараться буду... А за успех?.. Ручаться не могу... Сами понимаете, какое деликатное дело.