| Приглашаем посетить сайт |
|
Маркетплейс (market.find-info.ru)
|
СЦЕНА ВТОРАЯ
Утренний прием у императрицы. Центральные двери парадной спальни закрыты. Те, кто входят через них, видят налево от себя кровать под великолепным балдахином, стоящую на возвышении, куда ведут две широкие ступени. За ней дверь в деревянных панелях в будуар императрицы. У подножия кровати, посреди комнаты, золоченое кресло с резным императорским гербом и вышитым императорским вензелем. Вдоль стены, противоположной кровати, двумя унылыми рядами выстроились придворные. Застыв от важности и скуки, они ожидают пробуждения императрицы. Княгиня Дашкова и еще две фрейлины стоят немного впереди остальных у императорского кресла. Молчание нарушается лишь зевками и шепотом придворных. У изголовья кровати гофмейстер граф Нарышкин. Из-за балдахина слышится громкий зевок.
Нарышкин (предостерегающе поднимает руку). Тс-с-с...
Придворные мгновенно перестают перешептываться, выравнивают ряды и застывают в неподвижности. Наступает мертвая тишина. Из-за балдахина раздается звон колокольчика. Нарышкин и княгиня торжественно раздвигают его, выставляя императрицу всем напоказ. Екатерина переворачивается на спину и потягивается.
Екатерина (зевает). O-хо-хо... а... а-а-а... о... ох... которое время? (Говорит с немецким акцентом.)
Нарышкин (по всем правилам этикета). Ее императорское величество изволили проснуться. (Придворные падают на колени.)
Все. Доброе утро, ваше величество.
Нарышкин. Половина одиннадцатого, матушка-императрица.
Екатерина (резким движением садясь на постели). Potztausend! [Черт возьми! Тьфу, пропасть! (разг. нем.)](Глядя на коленопреклоненных придворных.) Ах, встаньте, встаньте.
Все встают.
Ваш этикет мне надоел. Не успею я раскрыть глаза, как он уже начинается. (Снова зевает и сонно откидывается на подушки.) Почему они это делают, Нарышкин?
Нарышкин. Видит бог, не ради вас, матушка-царица. Но поймите и вы их. Не будь вы великая императрица, они были бы никто.
Екатерина (садясь). Они заставляют меня терпеть все это из-за собственного мелкого тщеславия? So? [Так? (нем.)]
Нарышкин. Точно так. Ну и к тому же, если они не будут этого делать, вдруг ваше величество велят выпороть их розгами.
Екатерина (энергично выпрастывая ноги из-под одеяла, садится на край кровати). Выпороть! Я! Либеральная императрица! Философ! Ты варвар, Нарышкин. (Встает и обращается к придворным.) И потом, мне этого вовсе не надо. (Снова оборачивается к Нарышкину.) Тебе бы следовало уже знать, что у меня открытый и самобытный характер, как у англичан. (Раздраженно ходит по комнате.) Нет, больше всего меня злит в этих церемониях то, что я единственная в России не испытываю никакого удовольствия оттого, что я императрица. Вы все купаетесь в моей славе, греетесь в моих улыбках, получаете от меня титулы, награды и милости, любуетесь моей блестящей короной и сверкающей мантией, радуетесь, когда я допускаю вас к своей особе, а когда я милостиво к вам обращусь, целую неделю рассказываете об этом каждому встречному. А мне какая радость? (Бросается в кресло.)
Нарышкин энергичными жестами выражает свое несогласие.
(Повторяет категорически.) Никакой! Я таскаю корону, пока у меня не заболит голова; я стою с величественным видом, пока у меня не подкосятся ноги; я вынуждена улыбаться старым уродливым послам и хмуро отворачиваться от молодых и красивых. Никто мне ничего не дарит. Когда я была всего-навсего великой княгиней, английский посол дарил мне деньги, когда я хотела... вернее, когда он хотел получить что-нибудь от моей священной предшественницы, императрицы Елизаветы.
Придворные кланяются до земли.
А теперь, когда я сама императрица, от него и копейки не дождешься. Когда у меня болит голова или колики в животе, я завидую последней судомойке. А вы ничуть не благодарны мне за всю мою заботу о вас, за мой труд, мои размышления, мою усталость, мои страдания.
Княгиня Дашкова. Видит бог, мы все умоляем ваше императорское величество не утомлять себя так, дать отдых голове. Потому ваше императорское величество и страдает головными болями. У господина Вольтера тоже часто болит голова, и по той же причине - от ума.
Екатерина. Дашкова, ну и врунья же ты!
Думаешь, ты мне польстила! А я вот что тебе скажу: я не дам и рубля за головы всех французских философов, вместе взятых... Что у нас в программе на сегодня?
Нарышкин. Новый музей, матушка. Но экспонаты будут готовы только к вечеру.
Екатерина (нетерпеливо вставая с места}. Да, музей. Просвещенной столице нужен музей. (Шагает по спальне, погруженная в размышления о важности музея.) Это будет одно из чудес света. Мне нужны экспонаты, экспонаты, экспонаты!
Нарышкин. У вас хорошее настроение сегодня, матушка-царица.
Екатерина (с неожиданной веселостью). Я всегда в хорошем настроении, даже когда мне не подают туфель. (Подбегает к стулу, садится и выставляет вперед ноги.)
Фрейлины, стоящие рядом с Дашковой, бросаются к ней, каждая с туфлей в руках. Екатерина, собравшаяся было их надеть, приостанавливается, услышав какой-то шум в передней.
Потемкин (неся англичанина через переднюю). Бесполезно бороться. Пошли, детка, пошли, душенька, пошли, красавчик. Пошли к нашей матушке. (Поет.) Баю-баюшки, баю, Не ложися на краю. Придет серенький волчок, Схватит Чарли за бочок...
Варенька (присоединяется к нему, на терцию выше). Баю-баюшки, баю, Не ложися на краю... - (И т. д.)
Эдстейстон (стараясь их перекричать). Нет, нет! Ваша шутка слишком далеко зашла. Я настаиваю. Опустите меня. Черт подери, опустите вы меня, наконец?! Будь все проклято! Нет, нет. Хватит валять дурака! У нас, в Англии, такие шутки не в чести. Вы меня позорите. Пустите!
Екатерина (в то же самое время). Что за ужасный шум? Нарышкин, посмотри, что там такое.
Нарышкин идет к дверям.
Екатерина (прислушиваясь). Это князь Потемкин.
Нарышкин (кричит от дверей). Матушка-царица, чужой!
Екатерина ныряет в постель и укрывается с головой одеялом. Потемкин, сопровождаемый Варенькой, вносит в комнату Эдстейстона, бухает его прямо на кровать к ногам Екатерины и, шатаясь, направляется к двери в будуар. Варенька присоединяется к придворным у противоположной стены. Екатерина, вне себя от ярости, сталкивает Эдстейстона с кровати на пол; выскакивает из постели и оборачивается к Потемкину с таким ужасным выражением лица, что все поспешно падают на колени; все, кроме Эдстейстона, который, сердитый и смущенный, все еще лежит на ковре.
Екатерина. Князь, как ты осмелился? (Глядя на Эдстейстона.) Что это?
Потемкин (на коленях, слезливо). Н-не знаю, матушка-царица. Я пьян. Что это, Варенька?
Эдстейстон (с трудом поднимаясь на ноги). Мадам, этот пьяный негодяй...
Потемкин. В-верно. П... ный... годяй. Вое... восполз... ся, что я п... пяный. Сказал - отведи меня к нашему ан-ангелу, ма-матушке... ца-царице. Отведи к раскра-красавице императрице. Отведи к самой ве-ве-ликой жен-щине на светте. Так он сказал. Я и от-отвел. 3-зря я это сделал. Я был п-пьян.
Екатерина. Сибирь протрезвляла людей и не за такие поступки, князь.
Потемкин. И поделом. Мер... зкая привычка. Спросите Вареньку.
Екатерина отворачивается от него к придворным. Они видят, что она с трудом удерживается от смеха. Знают по опыту, что она все равно рассмеется, и, успокоенные, улыбаясь, поднимаются.
Варенька. Верно. Он пьет, как свинья.
Екатерина (кусая губы). Ступай. Я сержусь.
Потемкин. Не брани меня, ма-матушка-царица.
Екатерина (повелительно). Ступай.
Потемкин (шатаясь, поднимается на ноги). Иду! Иду! Иду баиньки. Хочу бай-бай. Лу-лучше пойти бай-бай, чем в Си-сибирь! Бай-бай в ма-матушкиной кро-кроватке. (Делает вид, будто хочет забраться в постель императрицы.)
Екатерина (энергично сталкивая его). Нет, нет. Князь, ты с ума сошел?
Он бревном падает на пол, судя по всему, пьяный в стельку.
Княгиня Дашкова. Неслыханно! Оскорбление вашего царского величества!
Екатерина. Дашкова, у тебя нет никакого чувства юмора. (Спускается по ступеням и улыбаясь смотрит на Потемкина.)
Он громко рыгает. Она с отвращением отшатывается.
Екатерина. Свинья! (Изо всей силы пинает его ногой.) Ой, я сломала об него палец! Скотина. Животное. Дашкова права. Ты слышишь?
Потемкин. Ее-ели меня спрашивают... мое мнение о Дашковой, мое мне-мнение, что она п-пяна. Неслыханно! Бедный По-потемкин пойдет бай-бай. (Погружается в пьяный сон.)
Несколько придворных хотят вынести его из комнаты.
Екатерина (останавливая их). Пусть лежит. Пусть проспится. Если он уйдет, он отправится в кабак со всяким сбродом. (Ласково.) Ну-ка! (Берет с кровати подушку и подкладывает ему под голову. Затем оборачивается к Эдстейстону, величественно обозревает его и спрашивает самым царственным тоном.) Варенька, кто этот джентльмен?
Варенька. Иностранный капитан, мне не выговорить его имени. По-моему, он сумасшедший. Он явился к князю и заявил, что должен видеть ваше величество. Ни о чем другом и слышать не хотел. Мы не могли его удержать.
Эдстейстон (потрясенный такой явной изменой). О, мадам, я совершенно нормален. Я действительно иностранец - англичанин. Я бы никогда не осмелился предстать пред вашим величеством без соответствующих верительных грамот. У меня есть рекомендательные письма от английского посла и от прусского посла. (Наивно.) Но все в один голос уверяли меня, что князь Потемкин всемогущ и через него легче к вам попасть, поэтому я, естественно, обратился к нему.
Потемкин прерывает разговор хриплым стоном, напоминающим крик осла.
Екатерина (тоном рыночной торговки). Schweig du, Hund. [Замолчи, собака (нем.)] (Снова с царственной величавостью.) Разве вас никогда не учили, сэр, как должно входить к монарху?
Эдстейстон. Учили, мадам, но я не сам вошел к вам. Меня внесли.
Екатерина. Вы же просили князя Потемкина внести вас. Вы мне это сами сказали.
Эдстейстон. Вовсе нет, мадам. Я протестовал против этого изо всех сил. Я обращаюсь к этой леди с просьбой подтвердить мои слова.
Варенька (наигранно негодующим тоном). Да, вы протестовали. А все равно, вам очень, очень, очень хотелось увидеть ее императорское величество. Вы краснели, когда князь говорил о ней. Вы пригрозили ударить его по лицу шпагой, потому что вам казалось, будто он отзывался о ней с недостаточным восторгом. (Екатерине.) Поверьте, ваше императорское величество, он уже где-то вас видел.
Екатерина (Эдстейстону). Вы видели нас раньше?
Варенька (торжествующе). Ага, так я и знала! Вы были, ваше величество, в гусарском мундире. Он увидел, как вы прекрасны и ослепительны. Он осмелился восхищаться вашим величеством. Невероятная дерзость!
Эдстейстон. Вся Европа повинна в этой дерзости, мадам.
Княгиня Дашкова. Вся Европа довольствуется тем, что восхищается ее величеством на должном расстоянии. Вполне возможно восхищаться политикой ее величества, ее заслугами в литературе и философии, не проделывая акробатических трюков на ее кровати.
Эдстейстон. Мне ничего не известно о заслугах ее величества в литературе и философии, я ничего не понимаю в этих вещах. Я простой деловой человек. И я не подозревал, что у иностранцев тоже есть политика, я думал политикой занимается только мистер Питт.
Екатерина (поднимая брови). So? [Итак? (нем.)]
Варенька. Так за что же еще, скажите на милость, вы осмелились восхищаться ее величеством?
Эдстейстон (запинаясь). Ну, я... я... я... то есть я... (Полностью запутавшись, умолкает.)
Екатерина (после безжалостной паузы). Мы ждем вашего ответа.
Эдстейстон. Но я вовсе не говорил, что восхищаюсь вашим величеством. Эта леди исказила мои слова.
Варенька. Значит, вы не восхищаетесь ее царским величеством?
Мертвая тишина. Екатерина и придворные уставились на него с каменными лицами. Он так растерян, что на него жалко смотреть.
Екатерина (с ледяной величественностью). Это все, что вы имели сказать, сэр?
Эдстейстон. Ну, что дурного в том, чтобы заметить, что... э-э... что... э-э... (Снова останавливается.)
Екатерина. Заметить, что э-э?..
(С жаром повторяет.) Что э-э?..
Эдстейстон (вынужденный отвечать). Ну, что ваше величество были... были... (Стараясь умилостивить ее.) Разрешите мне выразить это так: не обязательно быть философом, чтобы восхищаться вашим величеством.
Екатерина (неожиданно улыбаясь и протягивая ему руку для поцелуя). Льстец!
Эдстейстон (целуя ей руку). Вовсе нет. Ваше величество очень добры. Я был крайне неловок, но это не нарочно. Боюсь, я довольно глуп.
Он падает на одно колено. Сжав ладонями его щеки, она поднимает его лицо к себе и добавляет.
Он кланяется так, что чуть не стукается головой о собственное колено.
Petit lever окончен. (Поворачивается, намереваясь удалиться в будуар, и спотыкается о распростертого на ковре Потемкина.) Ах!
Мы благодарим вас, капитан.
Эдстейстон отвешивает Екатерине галантный поклон и получает в награду милостивую улыбку. Екатерина проходит в будуар; за ней следует княгиня Дашкова, которая у дверей оборачивается к Эдстейстону и приседает в глубоком реверансе.
Варенька. Счастливчик вы, батюшка. Не забудьте, что вое это я вам устроила! (Убегает вслед за императрицей.)
Эдстейстон, несколько ошеломленный, пересекает комнату и подходит к придворным, которые встречают его с подозрительным подобострастием, каждый - низко кланяясь или приседая, перед тем как выйти через центральные двери. Эдстейстон судорожно кланяется в ответ, но, когда поворачивается в другую сторону, его ждет там очередной придворный и очередной поклон. Налетев на одного придворного, в то время как он кланялся другому, и вынужденный с поклоном просить у него прощения, он впадает в полное отчаяние. Но наконец они все уходят, кроме Нарышкина.
Потемкин (бодро вскакивая с пола). Браво, душенька! Великолепно. Грандиозно.
Эдстейстон (удивленно). Разве вы не пьяны?
Потемкин. Пьян. Но не в стельку, душенька. В дипломатическую меру. Как пьяная свинья я за пять минут сделал для вас то, чего трезвый не сделал бы и за пять месяцев. Фортуна вам улыбнулась, вы понравились Екатерине.
Эдстейстон. На черта мне это?
Эдстейстон. Доволен? Боже милостивый, приятель, я обручен.
Потемкин. Ну и что? Ведь ваша невеста в Англии?
Эдстейстон. Нет. Она только что приехала в Санкт-Петербург.
Княгиня Дашкова (возвращаясь). Капитан Эдстейстон, императрица облачилась и требует вас к себе.
Трое оставшихся, слишком пораженные, чтобы его удержать, смотрят ему вслед в глубоком недоумении.
Нарышкин (от дверей). Она велит запороть его. Он пропал.
Княгиня Дашкова. Мне-то что делать? Я не могу передать императрице такой ответ.
Потемкин (долгий выдох, переходящий в рычание). П-ф-ф-ф-р-р-р-р-р-р-р-р! Я должен дать кому-нибудь пинка.
Княгиня Дашкова (бесстрашно кидаясь наперерез Потемкину, преследующему Нарышкина). Пните меня. Искалечьте. По крайней мере не придется возвращаться к ней. Пните меня посильнее.
Потемкин. Иди ты... (Толкает ее на кровать и выбегает из комнаты следом за Нарышкиным.)