Сытин А. К.: Академик Петр Симон Паллас и Екатерина Великая

Академик Петр Симон Паллас И Екатерина Великая

Эпоха просвещенного гуманизма стремилась воплотить в жизнь идею союза монарха и ученого, объединенных благородной целью совершенствования общественных нравов или изучения производительных сил природы ради овладения ими для блага государства. В истории XVIII века известно немало попыток сближения представителей интеллектуальной элиты с августейшими особами. В России в этом отношении интересна фигура знаменитого натуралиста и путешественника П. С. Палласа (1741 - 1811). Он был умным и полезным сотрудником в ученых занятиях Екатерины II, преподавал естественную историю великим князьям Александру и Константину, удостоился милостивого рескрипта Павла I, начертавшего: «Я убежден, что автор «Российской флоры» всегда употребит время на исследования и открытия полезные человечеству».

Впервые Паллас вступил в заочный контакт с императрицей в 1770 г., когда благодаря посредничеству своего «сиятельного шефа» графа В. Г. Орлова, директора Петербургской АН и деятельного члена Вольного экономического общества, он получил ее согласие на посвящение ей «Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs» (T. 1 - 3. 1771 - 1776). Безусловно, лишь с ее одобрения мог быть изменен маршрут руководимого им Оренбургского отряда Академической экспедиции, проникшего в Даурию и достигшего границы с Китаем.

Материалы знаменитой экспедиции, собранные ею редкости Сибири - минералы, растения, ископаемые животные, признанным знатоком которых стал Паллас, открыли для него двери царского дворца, где он составил каталог минералогической коллекции натурального кабинета Эрмитажа. Здесь же разместилось впоследствии и его собственное собрание «выбранных предметов естества», приобретенное императрицей в 1785 г. Непосредственное сотрудничество Палласа и Екатерины приходится на начало 80-х годов. Ими разрабатывается проект лесного законодательства, ставивший целью разработку мер и создание благоприятных условий для возобновления российских лесов и рационального их использования. По-видимому, императрице принадлежала идея деления России на три полосы, по отношению влияния климата на условия роста деревьев: северную, среднюю и южную, а также классификация леса по свойствам древесины. Паллас очертил географические рубежи этих районов, уточнил состав видов для типичных лесных сообществ и предложил ряд перспективных для интродукции чужеземных деревьев и кустарников. Предполагалось, что представители администрации губерний соберут сведения о составе лесов по особой программе. Однако задача была невыполнима - отсутствовали квалифицированные специалисты по лесному делу и руководства по определению растений. Это стало поводом для создания Палласом «Flora Rossica» (T. I, P. I. 1784; P. II. 1788) - первой сводки растений России, включавшей описание 281 вида и их изображения. Этого сочинение было роскошно издано на средства Кабинета е. и. в.

и анкету для сбора материала, посланную не только администраторам российских провинций, но и в Китай, Бразилию, Северную Америку, где президент Джордж Вашингтон, поручил губернаторам Соединенных Штатов собирать материалы для ученых занятий русской императрицы. Предполагалось охватить сравнительным анализом языки народов России и всего мира, что могло бы « привести к решению о существовании одного первобытного языка», при этом самое пристальное внимание следовало обратить на языки «внутренней Азии». По предположению Палласа, эта область была очагом происхождения человеческого рода. Считается, что общественный резонанс этого всемирного предприятия намного превышал его научную ценность. «Сравнительный словарь всех языков и наречий собранные десницею всевысочайшей особы» (СПб, 1787 - 1789) был оценен современной критикой (профессор Краус из Кенигсберга) как небывалое по замыслу, но скороспелое и непродуманное сочинение. Сомнительна была точность воспроизведения слов, взятых у народов не имеющих письменности, составители не учли ни географического положения языков, ни их происхождения. Однако сама критика способствовала становлению метода еще не родившейся науки, и проницательная Екатерина великодушно наградила рецензента бриллиантовым перстнем. Возможно, ценность создания подобных грандиозных научных проектов, доступных лишь лицу с неограниченными средствами, заключается в том, что они намечают слишком отдаленные перспективы развития науки, и их значение недостаточно осознается как современниками, так и потомками.

Востоке - исследования западного побережья Северной Америки и островов Тихого океана. Однако на этом пути его преследовали неудачи. Кругосветная экспедиция Г. И. Муловского, с участием натуралиста Г. Форстера не состоялась. Северо-восточная географическая и астрономическая экспедиция Дж. Биллингса и Г. А. Сарычева (1785 - 1795), несмотря на сделанные ею важные открытия, была признана малорезультативной. Возможно, причиной была склонность ее командира к филантропии. Биллингс извещал императрицу о бедственном состоянии коренных народов северо-востока и бесчеловечном обращение с ними русских «промышленных людей», что задело интересы графа А. Р. Воронцова, покровительствовавшего торгово-промышленому предпринимательству на Тихом океане, в том числе Северо-Восточной компании Г. И. Шелихова и попыткам установления торговли с Японией, которые предпринимал К. Г. Лаксман и его сыновья.

Паллас был отстранен от дел в 1792 г., по не вполне понятным причинам. Возможно, его могли заподозрить в связях с английской разведкой, или с якобинцами Ж. Роммом, Э. Патреном или Г. Форстером. На свой счет он предпринял путешествие по южной России и Крыму в 1793, причем императрица настаивала на его отсутствии в столице в течение всего 1794 г. Подаренные ею полуопальному профессору Палласу земли в Крыму стали местом его жительства до 1810 г. Отсюда, за год до смерти, он вернулся в родной Берлин. Здесь он работал над главным своим сочинением «Zoographia Rosso-Asiatica» и продолжением «Российской флоры», однако эти фундаментальные труды, описывающие животных и растения России, уже не могли быть изданы, соответственно своей научной значимости, без императорских субсидий. Долгом благодарной памяти за признание ценности науки и щедрую ее поддержку было проникнуто посвящение покойной императрице при описании в ее честь рода Catharinаea - выражение высшего признания заслуг перед ботаникой Екатерины Великой Палласом.