Приглашаем посетить сайт
Фет (fet.lit-info.ru)

Летин С. А.: Свита императрицы Екатерины II и внешние атрибуты военно-придворных должностей в 1762 – 1796 гг.

Свита императрицы Екатерины II и внешние атрибуты

военно-придворных должностей в 1762 – 1796 гг.

Со времен Петра Великого при дворе появляется группа военных чинов, как правило, — офицеров, нечто вроде порученцев или ординарцев, составлявших личный военный штат государя и исполнявших различные его приказы. Так было положено начало учреждению, известному под названием Императорской Свиты. Тогда же Петр дал старшим офицерам Свиты название генерал-адъютантов. Воинский Устав 1716 г. установил для них полковничий ранг. Штатные положения 1731 г. оставили определение количества генерал-адъютантов и их рангов на высочайшее усмотрение, но во времена Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны должность генерал-адъютантов занималась, как правило, лицами, бывшими в генеральских чинах. Петр III даровал своим вновь пожалованным генерал-адъютантам ранг бригадира и в дополнение учредил должность флигель-адъютанта, занимать которую должны были подполковники. После 28 июня 1762 г. эти нововведения свергнутого императора, как и все прочие его военные распоряжения, были отменены.

Екатерина II буквально в первые же месяцы своего царствования сформировала собственную Свиту, которую первоначально составляли только генерал-адъютанты, и впервые определила статус этого военно-придворного учреждения. Это было сделано в собственноручной записке «Накасъ Генералъ Адъютантам Нашим», датированной февралем 1765 г., и «Наставлении Генерал-Адъютанту» от 7 июня того же года. В этих документах указывалось, что «при лице Государевом чин генерал-адъютантский есть самый нужнейший и важнейший». Определялось также, что генерал-адъютант «менее генерал-поручика никогда не бывает да и впредь быть не может». Последнее правило за редкими исключениями соблюдалось во все последующие царствования. Все обязанности генерал-адъютанта и данные ему права вытекали из назначения его должности как «первого стража и охранителя … здравия» высочайшей особы. Ведению дежурного генерал-адъютанта подлежали все дворцовые или лагерные караулы в местах присутствия императрицы, а также специально учрежденные «офицеры на ординации», посылавшиеся от разных полков для несения дежурной службы при дворе. Сопровождая императрицу при всех ее передвижениях или поездках, дежурные генерал-адъютанты обладали правом объявления высочайших указов и распоряжений. При высочайших выходах дежурный генерал-адъютант следовал по правую руку императрицы рядом или в двух шагах перед нею. Этому же правилу следовал он и будучи верхом.

«офицеров на ординации» была учреждена должность «флигель-адъютанта», содержание которой определялось Указом от 6 июня 1777 г. Флигель-адъютанты заступали по двое на недельное дежурство в помощь и подчинение дежурного генерал-адъютанта. В случае отъезда императрицы из основной резиденции, один из флигель-адъютантов сопровождал ее вместе с генерал-адъютантом, а другой оставался «дежурным при доме» и отправлял ежедневные рапорты о состоянии городских и дворцовых караулов. Правом занимать флигель-адъютантскую должность обладали офицеры, имевшие чин не ниже армейского полковника. Должность сохранялась за ними и при производстве в следующие чины. С 1791 г. флигель-адъютанты сохраняли свое звание до получения генерал-поручицкого чина.

Указом от 1 июля 1777 г. все флигель-адъютанты причислялись к разным армейским полкам, в коих им предписывалось состоять сверх своей придворной должности. Это положение приводило к тому, что флигель-адъютанты практически не выполняли своих командирских обязанностей, что было буквальным нарушением Устава, предписывавшего полковникам находиться при своих полках «безотлучно». Интересное свидетельство об этом оставил в своих записках Л. Н. Энгельгардт: «Флигель-адъютанты ея величества были полковники, но они сохраняли свое звание, даже быв в генерал-майорском чине… Чтобы быть флигель-адъютантом, надобно было иметь великий фавер; право их было по желанию оставлять свои полки и бригады, во всякое время, даже и в военное, объявя только начальнику, командующему тою частью войск, в которой состоят под командою, что едут к своей должности ко двору. По службе это было большое злоупотребление: при малейшем неудовольствии всегда сии флигель-адъютанты пользовались сею несправедливою привилегиею».

Внешний облик свитских офицеров екатерининской эпохи достаточно хорошо известен благодаря обширной сохранившейся иконографии. До нас дошли портреты почти всех генерал-адъютантов Екатерины II и многих ее флигель-адъютантов, таких как С. Ф. Голицын, С. С. Апраксин, В. И. Левашов, С. Г. Зорич, Ф. Ф. Буксгевден, С. Ф. Уваров, А. Д. Ланской, А. М. Дмитриев-Мамонов, В. А. Зубов. Если генерал-адъютантские портреты интересны по большей части личной иконографией, то портреты флигель-адъютантов, помимо этого, являются ценнейшим источником информации об обмундировании чинов Свиты и особенностях манеры ношения ими различных знаков своей должности.

Около 1776 г. офицеры императорской Свиты получают ряд внешних обозначений своего привилегированного положения. Основным знаком принадлежности к Свите с этого времени становится особого образца аксельбант, носившийся на правом плече при любой форме одежды. В отличие от обыкновенных тогдашних аксельбантов, присвоенных армейским адъютантам или офицерам некоторых родов оружия и изготовлявшихся из золотого или серебряного круглого шнура, свитские аксельбанты были плоскими и расшивались по всей длине мишурой и блестками, а на шейке имели накладной шитый императорский вензель под короною в венке из лавровых ветвей. Судя по портретам свитских офицеров екатерининского времени, ношение аксельбанта не было строго обязательным и зависело от произвола владельца в каждом конкретном случае. Обязательным, очевидно, было наличие свитского аксельбанта во время исполнения должности, хотя никаким специальным актом это не оговаривалось.

Еще одним знаком должности была так называемая «генерал-адъютантская трость», вручавшаяся самой императрицей заступавшему на очередное дежурство генерал-адъютанту. Судя по некоторым данным, она представляла собой обыкновенную офицерскую трость с темляком генеральского образца и набалдашником, украшенным бриллиантами и имевшим в верхней части изображение государственного герба.

«А Вашего Императорского Величества Флигель-Адъютантам иметь мундиры всех корпусов, то есть: артиллерийский, инженерный, оставляя в артиллерии разность в мундирах, коими разделяются должности офицеров, как то: мастеровых и протчих. Кирасирской Лейб, Карабинерной, Драгунской, Гусарской такого цвета, какой выше генералитету при гусарских полках иметь представляется, пикинерной Екатеринославского полку, и пехотной с таким шитьем какое ныне Высочайше от Вашего Императорского Величества иметь им повелено и с аксельбантом, не исключая из того и генерал-майоров в том звании находящихся, с гениралитетским же шитьем и простой без всякого шитья с аксель бантом позволить сим последним носить только тот мундир, к которой кто службе сверх Флигель-Адъютантской должности принадлежит». Шитье флигель-адъютантского образца выполнялось из нитей приборного металла и располагалось в виде волнистого канта по воротнику, борту, полам, обшлагам и карманным клапанам мундира. Кроме того, под лацканами располагались с каждой стороны по две шитые петлицы. Такое же шитье украшало борт и карманные клапаны камзола.

Особенно отличались этим генерал-майоры Свиты, предпочитавшие носить красивый флигель-адъютантский мундир, пренебрегая полагавшимся им по чину генеральским. Столь же быстро было забыто ими и предписание носить мундир только по цвету своего рода войск или оружия. Подобно флигель-адъютантам полковничьего чина, генерал-майоры носили мундиры всех родов войск и оружия кроме гвардейских, да и то, если не числились по гвардии или в Кавалергардском корпусе. Подобные вольности порою приводили к весьма комичным казусам, один из которых, случившийся с екатерининским фаворитом Александром Петровичем Ермоловым, описывает Е. Ф. Комаровский. Будучи в 1787 г. в Париже, Ермолов обрядился в красный с черным прибором и серебряным шитьем мундир российского Инженерного корпуса и, украсившись синею лентою ордена Белого Орла, отправился на очередной смотр швейцарских гвардейцев. Последние, приняв его издали по цвету мундира и орденской ленты за своего шефа графа д’Артуа, произвели церемонию встречи по всем правилам. Когда ошибка обнаружилась, Ермолов вынужден был удалиться весьма сконфуженным под шутки и улюлюканье гвардейцев.

позже, при ее приемниках — Александре I, Николае I и Александре II. Наряду с попыткой привлечь ко Двору серьезных военных специалистов, роль Свиты в 1762 – 1796 гг. сводилась еще и к внешнему оформлению института фаворитизма, расцветшего особенно пышным цветом в это время. Недаром все фавориты государыни, начиная с 1775 г. первым знаком начинавшегося «случая» имели пожалование званием флигель-адъютанта. И уже от их старания и желания самой императрицы зависело продолжение их военно-придворной карьеры, зачастую не связанной с истинной военной деятельностью.

Раздел сайта: