Исторические портреты. 1613 – 1917. Сахаров А. Н.: Павел I.
Воспитание

Воспитание

После переворота Н. И. Панин оставался при Екатерине II одним из главных советников, в 1767 г. был возведен в графское достоинство, в 1763 г. поставлен во главе Коллегии иностранных дел, до 1781 г. направлял дипломатическую деятельность двора. Пользуясь расположением императрицы и будучи ее единомышленником во многих государственных делах, Н. И. Панин тем не менее в том, что касалось Павла, придерживался своих собственных взглядов.

Стремясь прежде всего дать великому князю достойное его сана и соответствующее европейским стандартам образование, Н. И. Панин привлек лучших учителей, обучавших его достаточно разнообразному по тем временам набору дисциплин – арифметике, геометрии, физике, географии, истории, словесности, воинскому искусству, государствоведению, иностранным языкам, рисованию, танцам и др. В круг чтения Павла входили книги французских энциклопедистов – Вольтера, Монтескье, Дидро, Гельвеция, Деламбера, и вообще его начитанность в зарубежной и русской литературе, античной классике была весьма обширна. Религиозное воспитание великого князя было возложено на ученого иеромонаха, впоследствии знаменитого проповедника митрополита Платона.

Среди привлеченных Н. И. Паниным учителей, пожалуй, наиболее яркой и привлекательной фигурой был преподаватель математики С. А. Порошин – молодой офицер и литератор, человек обширной учености и высоких душевных достоинств, поклонник просветительской философии и передовых педагогических воззрений эпохи. Порошин души не чаял в своем воспитаннике, не разлучался с ним целыми днями и стремился привить ему гуманные, нравственные принципы и расширить умственный кругозор, не ограничиваясь только математическими науками.

– его быт, поступки, времяпрепровождение, учебные занятия, свои беседы с ним, его характерные словечки и т. д. В дневнике вместе с тем содержались ценнейшие сведения о «домашней» жизни окружения Екатерины II, записи разговоров виднейших сановников на животрепещущие политические и «дворцовые» темы, которые они, не стесняясь, вели за столом юного великого князя. Записывал он в дневнике и их занимательные рассказы о мало кому тогда еще известных перипетиях истории прежних царствований – от Петра I до Екатерины II. Словом, дневник Порошина – уникальный для своего времени по содержанию и литературным достоинствам мемуарный памятник, «как в зеркале» отобразивший, по характеристике П. И. Бартенева, «историческую картину нашего двора и петербургского общества» 60-х гг. XVIII в. да и более раннего времени. Но благодаря своим достоверным и непосредственным записям он дает и драгоценную возможность постичь внутренний мир и личность Павла в детские годы.

Со страниц дневника Павел предстает живым, не по летам развитым, вдумчивым, находчивым, метким на слово, по-своему обаятельным ребенком, подверженным, правда, быстрой смене настроения, повышенной впечатлительности, но отходчивым, добрым и доверчивым. Конечно, ему не было чуждо ощущение своей исключительности, обусловленное всем строем жизни и воспитания великого князя, из чего проистекали черты капризности, нетерпеливости, своенравия и т. д. Но при этом никаких отклонений от нормы, никакой психической неполноценности (на чем так настаивали позднейшие хулители Павла I, искавшие уже в его детстве признаки безумия) не наблюдалось. Глубоко прав был в этом отношении Е. С. Шумигорский, предостерегавший в начале XX в. биографов Павла от такого пристрастного использования дневника Порошина: «В словах и действиях 10-летнего мальчика нельзя искать объяснения всей жизни императора и ставить ему в строку каждое лыко в известном направлении».

поденных записей Д. П. Маковицкого мы узнаем, как «Л. Н. восхищался Порошиным: „Какие подробности! Художественно описано!“ Л. Н. говорил, что ему, готовящемуся писать о том времени, чтение доставляет большое удовольствие и полезно». 16 февраля 1906 г. Маковицкий записывает свежие впечатления Толстого от знакомства с дневником: «Очень умный, образованный был „…“. Просто милый „…“ веселый мальчик „…“ чрезвычайно любознательный „…“. 20 февраля: „Какой живой передо мной этот мальчик Павел“. 4 марта: „Чудо какой милый мальчик“. 6 марта: „Л. Н. „…“ за обедом рассказывал с восторгом и умилением о Павле Петровиче“.