Наставление о воспитании великих князей Александра и Константина

НАСТАВЛЕНИЕ О ВОСПИТАНИИ ВЕЛИКИХ КНЯЗЕЙ АЛЕКСАНДРА И КОНСТАНТИНА*

Собственноручный именной указ и наставление Имп. Екатерины II ген-аншефу Николаю Ивановичу Салтыкову о воспитании великий князей Александра и Константина Павловичей.

(13 марта 1784 г.)

Божиею милостию мы, Екетеринз вторая, Имперетрица и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая.

Нашему генералу Николаю Салтыкову. Колико наше попечение простиралось о благе Империи нашей, тому вы в двадцать два года царствования нашего были из очевидных свидетелей. Между прочим обращалось нередко внимание наше на воспи­тание юношества вообще. Здесь не место исчислять различные о том сооруженные установления. Бдению нашему по долгу звания наше­го предлежит предмет наивяще важный, сердцу же нашему столь драгоцен­ный, колико и нежный. Внимание наше сей раз обращается единственно на любезнейших наших внуков, великих князей Александра и Константина Павловичей. Богу благодарение, неоспоримо, что природное сложение их высочеств, здоровье их и качество души и ума соответствуют в полной и редкой мере принятому об них попечению. Старшему приспело уже время прейти из присмотра, младенчеству сходственного, в руководство отроку, отродию его приличное. Брат его, по привычке и горячей любви между ими, да будет неразлучен со старшим братом, которого пример ему нужен и полезен.

В главные приставники над воспитанием искали мы особу добронравную, поведения, основанного на здравом рассудке и честности, и который с деть­ми умел бы обходиться приятно и ласково.

Уверены мы, что вы, соединяя в себе сии качества, ревность вашу к добру и испытанную вашу честность употребите в служении, в котором по великой его важности будете руководимы единственно нами во всех случаях: и так обоих любезных внуков наших, призывая Божию помощь, сим и в силу сего вручаем в попечительное, радетельное, верное и усердное бдение ваше вверяя вам главное надзирательство над воспитанием столь драгоценных вос­питанников.

Объявляя вам соизволение наше, за благо рассудили мы снабдить вас правилами и наставлениями на некоторые нужнейшие случаи, дабы вы, узнав волю нашу императорскую, тем наивяще в состоянии нашлись сход­ственно благому нашему намерению исполнить оную в пользу любезных сих воспитанников.

Во первых мыслим мы, что всякое доброе воспитание учреждено быть должно, смотря на того, кому оное дается.

Здесь различить потребно воспитание и способы к наставлению.

Высокому рождению их высочеств паче иных предлежат два великие пути: 1-й) справедливости 2-й) любви к ближнему; для того и другого нужнее всего, чтобы имели они порядочное и точное понятие о вещах, здравое тело и рассудок.

Второе: тут представится справедливое заключение, что здравое тело и умонаклонение к добру составляют все воспитание и того для предписываем вам о сохранении и подкреплении дражайшего здравия их высочеств, любез­нейших наших внуков, иметь прилежнейшее попечение дабы под благослове­нием Божиим, с укреплением здравия и сил их телесных, укреплялась и бод­рость духа, приличная полу и рождению их. Наставление наше касательно сохранения и способов к умножению или подкреплению здравия их высочеств. А, из которого довольно усмотреть можете о сем мнение и намерение наше, и которое вам служить будет предписанием на тот случай.

Следует не менее важный предлог: продолжение и подкрепление умо-наклонения толь дорогих питомцев ко всякому добру.

Ища прилежно стези, ведущей к тому пути, для исполнения тако­го долга, представляется без сомнения, аки облегчительная и есте­ственная: разделение воспитания их высочеств по возрасту летам вос­питанников на три времени, а именно: 1) продолжение младенчества до семи лет, 2) из младенчества выходящие отроки, 3) оные отроки, вступающие в юность, начало которой обыкновенно почитается с пят­надцати лет.

Яснее мысли наши предложатся, когда скажем, первое, что требуемо быть может в младенчестве; второе, чего от отроков, выходящих из младен­чества и приближающихся к юношеству; и третье, чего в юношестве ожидать можно, составят все то, в чем заключается и разуметь можно воспитание; замыкается же оное в четырех вещах: 1) в добродетели, 2) в учтивости, 3) в добром поведении и 4) знание.

Наставление касательно каждого из вышеописанных предлогов прила­гаются при сем под литерами: Б, В, Г, Д, Е, Ж.

Податель всякого блага успехами благими к пользе Империи нашей на буду­щие времена; мы же предоставляем себе по временам, смотря по нужде и надобности, снабдить и впредь вас нашими предписаниями, пребывая впро­чем вам императорскою нашею милостию всегда благосклонны.

Дай в Санктпетербурге, марта 13 дня, 1784 года

Екатерина

Наставление касательно здравия и сохранения оного.

Об одежде

Да будет одежда их высочеств летом и зимою не слишком теплая, не тяжелая, не перевязанная, не гнетущая наипаче грудь. Чтобы платье их было как возможно простее и легче.

О пище

Кушать и пить нужно; но что кушать и пить, и сколько, сие определить смотря на то, что их высочествам в каких обстоятельствах здорово.

Пища и питие да будут простые, и просто заготовленные, без пряных зелий, или таких корений кои кровь горячат, и без многой соли.

Буде кушать захотят между обеда и ужина, давать им кусок хлеба.

Запрещается им давать вина инако, как разве по докторскому предписа­нию.

Летом вместо завтрака и между обеда и ужина давать можно вишен, земляники, смородины, Яблоков и груш спелых.

Чтобы не кушали, когда сыты, и не пили, не имея жажды; и чтоб когда сыты, их не потчивали пищею или питием; чтоб не пили холодного, вспотев­ши, или когда разгорячены, и вспотевши не пили инако, как скушав наперед кусок хлеба.

О воздухе

Чтоб в покоях их высочеств зимою по крайней мере дважды в день пере­менен был воздух открытием окон воздушных.

Чтоб как возможно их высочества летом и зимою чаще были на вольном воздухе, когда сие не может вредить их здоровью.

Зимою же колико возможно реже быть им возле огня и чтоб зимою покои их высочеств не были теплее натоплены, как от 13 до 14 градусов по термометру Реомюра.

Чтоб летом играли на свежем воздухе, на солнце, на ветру.

На огар лица и рук от солнца не смотреть.

Вспотевши, не ложиться на мокрой траве.

Их высочества привыкли зимою и летом ходить в мыльну, париться, и купаться в холодной воде. По опытам оказалось, что то и другое здравие их подкрепляет, и для того зимою и летом недель через четыре, или пять, водить их в баню и дозволять им париться и купаться.

Баню же приуготовить должно по предписаниям доктора Санхеса, то есть мокрым паром, поддавая холодною водою на горячие каменья прежде, неже­ли войдут в мыльну, дабы их высочества сухой пар не глотали.

За весьма нужно и полезно почитается, чтоб их высочества учились пла­вать.

Сверх того поваживают их, чтоб часто ноги мыли в холодной воде для избежания простуды и мозолей на ногах, и чтоб не опасались мочить ног. Сие, начав с весны или лета и продолжая во всякое время года, предупредит мно­гие простуды.

Летом же купаться сколько сами пожелают, лишь бы пред сим не вспо­тели.

О постеле и сне

Чтоб их высочества спали не мягко, но на тюфяках, как привыкли; а отнюдь не на перинах, и чтоб одеяла их были легкие, летом простые ситце­вые, подшитые простынею, зимою стеганье, и стеганные.

Спать им, чтоб ночью голова не была покрыта или закутана, колико хотят: понеже сон детям здоров, но как вставать рано здорово же, и для того поваживать их высочеств ложиться рано.

За семь лет от восьми до девяти часов сна, кажется, довольно быть может.

Когда же их будить нужно, тогда оное чинят не вдруг, но с осторож­ностью, дабы не испугались кликаяти по имени не громко.

О детских забавах и веселости нрава

Веселость нрава их высочеств ни унимать, ни уменьшать не должно; напротиву того поощрять их нужно ко всякому движению и игре, летам и полу их сходственным; ибо движение дает телу и уму силы и здоровье. Не запре­щать им играть, сколько хотят, лишь бы в игру не входило им самим, или жизнь имеющему, вредное, и сохраняли бы при игре благопристойность к людям, при оной находящимся.

Малых неисправностей при игре не унимать.

В игре их приставникам не мешаться, разве сами попросят, чтоб в оной участвовали.

Игры должны быть в воле детей, лишь бы те игры невинны были и здо­ровье их от оных не претерпело вреда.

Дав детям в игре совершенную свободу, скорее узнать можно нравы и склонности их.

Детские игры не суть игры, но прилежнейшее упражнение детей.

Вообще дети не любят быть праздными.

Разнообразие упражнения и свободность в упражнении детям всегда приятны и питают в них веселость нрава.

­зы, и всякие малодушия, привлекающие и ласкательства.

Не оставлять их высочеств никогда в праздности. Буде не играют и не учатся, тогда начать с ними какой ни есть разговор, сходственный их летам и понятию, чрез который получили бы умножение знания.

Дети любят быть упражнены, они же любопытны. Всякое приобретение знания им приятно тогда, когда оное получают без принуждения: следователь­но, не принуждая, наставить можно, принужденно их учить не должно и нездо­рово.

О болезни и лекарствах

Кто рожден со здравым телом и умом, тому не много помощи нужно, а понеже их высочества, благодаря Бога, в самом желаемом расположении находятся, то единственно требуется бдение о сохранении толь дражайших дарований здравия и для того предписывается, яко ненарушимое правило к сохранению и умножению здравия их колико возможно реже приступать к упо­треблению им лекарства и отнюдь не давать им лекарства, аки ради осторож­ности, и будто для упреждения болезни тогда, когда здоровы; словом, вовсе не давать им лекарства без крайней нужды.

Употребление лекарств не ко времени детям более притягать может болезни, нежели отвращать оные.

В детях часто малые припадки озноба, либо жара, или боли в члене, делаются к росту, или иному какому естественному приращению, которые пройдут без лекаря, и без врача и врачебства; употребление же лекарства, в тех случаях отнимет силы нужные к производству того естественного дей­ствия; и так как без действительной болезни не нужно употребление лекарст­венных предписаний, так в случае действительной болезни, и когда легчай­шие способы предуспели, тогда уже совет врача потребовать полезно быть может.

Когда дети больны, надлежит их поваживать преодолевать более болез­ни терпением, сном и воздержанием от излишней по обстоятельствам, или вредной пищи.

Боль от болезни, от ран, голод, жажду, стужу, жар, сон, усталь, всякий человек чувствует, но для того неприлично оказывать нетерпеливости серд­ца, или иного неприличного движения.

Помощь в подобных нуждах надобна; но когда здоровье детей от того вреда не потерпит, то помощь им подать без торопливости во всяком случае.

Наставление касательно продолжения и подкрепления умонаклонения к добру

Кто от природы к доброму и лучшему стремится, тот родился счастлив. Доброе сердце, нрав тихий, в обхождении учтивость, приветливость и снис­хождение всем людям нравится; гордость, нахальство, надменность и при­творство равно всем людям несносны.

Хвалы, даваемые хорошему поведению, хулы и пренебрежения хулы достойному суть те способы, коими поощряется хорошее и отвращается дур­ное поведение. В награждение добрых дел представить детям надлежит честь, доброе имя и славу; а за дурные дела стыд и поношение.

Никакое наказание обыкновенно детям полезно быть не может, буде не соединено со стыдом, что учинили дурно; кольми паче таким детям, в душах коих стыд к дурному вселен от младенчества, и для того предписывается: твердить воспитанникам и давать им чувствовать при всяком удобном случае, что те, кои прилежанием и радением исполняют от них требуемое, у всех людей выигрывают любовь и хвалу; а за неприлежание и нерадение воспосле­дует презрение, нелюбовь и никто их не похвалит.

При всех случаях вселять и напоминать их высочествам правила чело­веколюбия и благоволения ко всякой твари и поощрять их к тому похвалою за те качества, в людях приобретаемою.

Когда в чем который провинится и охужден будет, тогда никто да не дерзнет хвалить, дондеже провинившийся не будет просить прощения и не увидит, что старается поправить свое поведение, к прощению же не надлежит приступать вдруг.

Заставлять воспитанников делать с точностью и ласкою то во всяком случае, что делать им надлежит.

Приставникам не делать при воспитанниках того, чего не желают, чтоб дети переняли, и вовсе отдалить от зрения и слуха их высочеств дурные и порочные примеры; да не повадятся они в игре и при оной быть несправедли­вы и да не употребят в оной несправедливости, или обмана и неправды. Буде таковое приметится, да уймут их, сказав им, что обман и неправда есть без-честное и стыдное дело.

Буде окажут несправедливость или обман, тогда лишить их им принад­лежащего, дабы почувствовали какова несправедливость.

О слезах

но те и дру­гие слезы не должно дозволять, но надлежит запрещать всякие слезы.

Когда плачут от чувствительности, как-то в болезни, тогда стараться надлежит дать им облегчение, не уважая много при них боли, слез и болез­ни; сказать им, что слезы умножают болезнь и негу, и для того оные унимать и от них воздерживаться надлежит; а более болезни сносить и преодолевать прилично бодростию духа и терпением. Мысли же стараться обратить на иное что, или же обращая слезы в шутки.

Буде единожды приставники детям отказали в чем, то чтоб криком и плачем не могли выпросить. Когда упадут или ударятся обо что, немного то уважать, и слезы запрещать, стыдя их ими; ибо твердость духа и разума под­крепляет добродетель.

Поваживать детей боли сносить с терпением и без роптания.

Буде они вдадутся в опасность какую, тогда их ввести в рассуждение, сказав им, чтобы употребили рассудок.

Наставление касательно добродетели и того, что от детей требуется

Приготовляя здравие тела, аки временное жилище души, надлежит при­ступить и к основанию добродетелей, полезных душе от самого младенчества; следствия того простираться будут на времена настоящие и будущие. Первая добродетель по христианской должности есть истинное познание Бога, Творца видимого и невидимого, от которого зависит наше благополучие и от человеколюбия которого получаем мы благое, и которому достодолжную любовь и почтение приносить подобает, как совершеннейшему существу, делами и молитвою.

Касательно закона христианского наставление в нем любезнейшие внуки наши получить имеют от Софийского протоиерея Самбурского, которого для того здесь и именуем. Он несомненно в оной важной части соразмерно дет­скому понятию поступать будет. Для народных школ сочиненный катихизис тут весьма полезен быть может: ибо составлен, как удобен быть может для детей.

Приставники, при которых сии наставления даваемы будут, имеют в раз­говорах и при удобных случаях соображаться с сими постановлениями.

Когда о законе речь идет, тогда не инако отзываться при детях, как с достодолжным почтением.

О хотении

Телесная сила оказывается в преодолении какого ни есть труда и затруд­нения; душевная же крепость оказывается в преодолении собственных хоте­ний и подчинение хотений здравому рассудку, и для того от младенчества надлежит хотение детей подчинить здравому рассудку и справедливости дабы от младости поважены были повиноваться совету здравого рассудка и спра­ведливости, прежде еще, нежели ум созреет.

Буде их высочества чего пожелают, что им самим, или другим, вредно быть может, или чего для не должно, или не можно; в том им отказывать и отнюдь не давать и не дозволять.

Буде чего будут просить со слезами, или с упрямством, или упорно; то запрещается им давать при том сказывать надлежит, что не дается для того, что упорно, или со слезами, или с упрямством просят.

О послушании

Поваживать воспитанников к непрекословному послушанию нам и импе­раторской нашей власти. Да будет то, что бабушка приказала, непрекословно исполнено; что запретила, того отнюдь не делать, и чтоб им казалось столь же трудно то нарушить, как переменить погоду по их хотению; в чем приставники да дадут им пример, держася с точностью, в сем наказе предписанного. Кто с младенчества не поважен повиноваться приказанию и совету родителей и приставников тот, созрев, не в состоянии будет слушать совета здравого рассудка и справедливости.

Чего дети повелительным голосом требовать будут, того не давать, но поваживать воспитанников просить того, чего желают, и благодарить за то, что получили.

Об упрямстве

Кто не слушается, тот болен, следовательно, лишен выгод здорового. Его, содержат аки больного, и болезнь его не кончится инако, как с возвраще­нием здравого рассудка, т. е. с послушанием и покорностью, и когда надежда видится, что умнее быть хочет.

Буде кто, паче чаяния, при детях окажет упрямство или непослушание; того, аки больного, послать домой, дабы остался дома до выздоровления.

Запрещать и не допускать до того, чтоб их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно бить, или бранить при нихъ не надле­жит и их не допускать, чтоб били, щипали, и бранили человека, или тварь, или какой вред, или боль причиняли.

Не допускать их высочеств до того, чтоб мучили, или убивали невинных животных, как-то: птиц, бабочек, мух, собак, кошек, или иное подобное, или портили что умышленно; но поважив их, чтоб попечение имели о принадле­жащей им собаке, птиц, белке или ином животном, и оным доставляли выго­ды свои, и даже до цветов в горшках, поливая оные. Буде же что им принад­лежащее оставят без попечения, или призрения, то оное отобрать от них, ибо все в свете требует попечения; сии же способы суть легчайшие, которыми детей повадить можно к попечению, благоволению, жалости и кротости ко всему.

Ложь и обман запрещать

Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже в шутках не употреблять но отвращать их от лжи. Буде кто из воспи­танников, или при них кто солжет; то представить ему, что лгать есть дело стыдное и безчестное, влекущее за собою презрение и недоверие всех людей. Буде кто из них солжет, то первый раз оказать тому удивление, как о поступке странном, неожиданном, неслыханном и неприличном. Буде же паки найден будет во лжи, то чинить ему выговор и смотреть на него, и обходить­ся с ним холодно и с презрением всем тем, кои о том знают. Буде, паче чая­ния не уймется, то почесть ложь за упрямство; упрямство ж влечет за собою наказание, которое совокуплено быть имеет со стыдом и с опасением поно­шения.

О худых и порочных примерах

Отдалить от глаз и ушей их высочеств все худые и порочные примеры. Чтоб никто при детях не говорил грубых, непристойных и бранных слов, и не сердился. Отдалять от воспитанников всякие разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели, или умножающие пороки.

В чем главные достоинства наставления состоять

Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательстве ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронра­вии непрерывном, в чистосердечии и благодарном сердце, в истреблении горячности сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения невместного везде тут, где усмотрится. Требуется, чтобы с возрастом питомцы утверди­лись в добродетели, чтоб вкоренялась в душах справедливость, которая состоит в том, чтобы не делать законами запрещенного; в любви к истине, в щедрости, воздержании, уме, основанном на размышлении, здравом о вещах понятии и рассуждении, совокупленном с трудолюбием.

Когда дети наполнены повиновением к верховной власти, почтением к родителям, доверенностью к приставникам, совокупленными с любовью и с опасением прогневать их и к тому соединяют благоволение ко всем людям, тогда уже много сделано. Чем более дети укрепятся в добродетели, тем более готовятся к познанию того, что отродию их прилично.

О смелости и о пустом страхе и опасении

Пороки вообще уменьшают смелость и храбрость; добродетели же умно­жают твердость духа и укрепляют рассудок, истинную его смелость и храб­рость.

Истинная смелость состоит в том, чтобы пребывать в том, что долг чело­веку предписывает.

Отдалять надлежит от глаз и слуха во младенчестве и от отроков в пер­вые годы все то, что мысли устращать может, как-то: всякие пугалища, душу и ум утесняющие, которыми обыкновенно детей стращают и от коих делают­ся они робки, так, что не могут остаться одни, боятся своей тени, или дрожат в темноте. Все таковые пугалища и в речах употреблять не надлежит.

Буде, паче чаяния, дети чего боятся или опасаются, то поваживать их исподволь ко зрению того прежде издали, потом от времени до времени ближе, уменьшая в них опасность словами и доказательствами, сходственны­ми детскому понятию, основанными на истине; или отвращая внимание детей от того, чего опасаются или боятся; или обращая опасение их в смех или шутку или представляя им то, чего опасаются в приятном виде, и, заставляя на то смотреть сперва издали, потом поближе.

Поваживать их высочества ходить по таким местам, где могут спотык­нуться без опасных следствий.

Буде который упадет, чтоб никто того не пугался и не спешил без нужды на помощь, дабы сам встал.

Буде помощь которому нужна, то подать, не торопясь.

Буде который от неосторожности упадет, тогда сказать, чтоб впредь осторожнее был и что человек не вырастет без таких приключений.

Наставление касательно учтивости и того, что потому от детей тре­буется

Отдалять их высочества от высокомерия, и им почести принимать с уме­ренностью. Что делать должно, детям пред кем бы то ни было, делать с при­стойною смелостью, без замешательства, сохраняя почтение и уважение, к кому надлежит.

Поваживать детей, чтобы кланялись тем, кто им кланяется, и чтоб гля­дели на того, кто с ними говорит; но учтивость не в одних поклонах состоит, но в том, чтоб речи, взгляды, поступки, движение и поведение вести по тому, с какими людьми и в каком случае человек находится.

Чтоб ни в каком случае питомцы с умыслу не обижали никого, не пока­зывали никому презрения и неучтивости; чтоб искали приобретать благоволе­ние людей к себе ласковым и ловким обхождением.

Учтивость много зависит от ловкости и благопристойности, которая замыкается и соединяется во взгляде, голосе, словах, поступке, движении, обращении человека, почему приятно с ним обходиться, и обхождением тем он делает то, что другие им довольны.

Учтивый человек есть тот, который словами и обхождением своим дела­ет то, что люди им довольны, хвалят его, а не охуждают.

Благоволение к роду человеческому, человеколюбие, уважение ближне­го, почтение к человечеству, осторожность в поведении, чтоб не пренебре­гать, не презирать никого, но показывать каждому учтивость и приличное ува­жение, бдение, чтоб поведение никому не обратилось в тягость, и обхожде­ние с людьми добровоспитанными да служат в основание учтивости.

Поваживать детей, чтоб обходились учтиво словами и поступками со служителями и простолюдинами, чтоб с ними не говорили повелительно и с пренебрежением, или возвышая голос, или со спесью; но с благоволением пристойным к человечеству вообще.

Четыре вещи суть совершенно противны учтивости:

1- е) Природная грубость та, которая без снисхождения к другим людям не смотрит ни на склонности, ни на сложение, ни на состояние человека.

Неучтивый человек не смотрит на то, что другим, которые с ним, нравит­ся или не нравится.

2- е) Пренебрежение к людям, непочтение, которое оказывается взгля­ дами, словами, поступками и движениями.

3- е) Осуждение словами и насмешкою поступков ближнего, умышлен­ ные споры и непрерывное противоречие.

4- е) Нрав, занимающийся мелкостями, который находит в оных всегда, что ни есть, к чему привязаться, осуждать и пересужать; также и лишняя учтивость несносна в обществе.

В обществе и разговорах детей поваживать должно оказывать почтение, уважение и благоволение к людям, обходяся со всеми учтиво, чтоб не пере­бивали речи никому, чтоб не спешили сказывать своего мнения, а ждали, чтоб у них спросили; чтоб не говорили весьма громко или утвердительно, или повелительным голосом; но говорили просто, без притворства и не возвышая голоса.

Наставление касательно поведения и того, что потому от детей требуется

Понеже желается видеть в детях сердце доброе, почтение к истине, склонность ко всякому добру, нрав, наполненный учтивостью и благоволени­ем к людям и всякой твари, для того поведение детей не должно быть осно­вано на ничего не значащей тонкости.

Поведение их высочеств да не будет притворное; учтивость же да будет аки природная и свойственная; и для того ни в каком случае от младенчества не отдаляться от предписанных правил, показывая вещи в прямом виде, отда­ляя ум их высочеств от лжи и тонкости, поваживая откровенному поведению, почитать правду, повиноваться здравому рассудку, обходиться с людьми и в обществе вежливо.

Дети вообще неосторожны, забывчивы, непостоянны и резвы, и для того, когда провинятся от сих причин, а не от упрямства; то унимать их с тишиною и мало по малу приводить к поправлению.

Буде же окажется явное в них упрямство, либо непослушание, или пре­зрение к напоминаниям тогда уже унимать их не мешкая.

­щение, и для того надлежит быть весьма осторожным в выборе тех людей, коих допускать до общества, или обращения, или обхождения с детьми.

Из сего не следует, чтоб в детях застенчивость и отдаление от людей питать нужно было; напротив того, да поощрятся в них ласковый прием всех людей, разговоры и приветливость с людьми, наипаче с теми, коих достоин­ства, заслуги, знание, приятство и учтивое обхождение имеют заставлять и поощрять детей говорить с людьми к ним приходящими, наипаче с благород­ными.

Их высочества младенчество проводили почти в женских руках, где вни­мание их неприметно старались обратить на то, чего от них требовалось.

Выходя из младенчества, утвердить в сердцах питомцев правила добро­детели.

Приближаясь к юношеству, показать им надлежит по малу, исподволь, свет, каков есть, ограждая сердца их, колико возможно, от порочного; пока­зать им порядок, связь, намерение и сообщества в людях, и вложить тогда в них те осторожности, кои нужны, чтоб пороки и порочное не выиграли у питомцев неприличную доверенность. Сказывать детям на словах примеры, дабы узнать могли, что те, кои стараться будут уменьшить в них доверенность к приставникам, послушание к нам и законам, почтение к родителям, - сие делают не в ином намерении, как для того, что сами хотят ими управлять или властвовать, обманывая и уверяя, будто дети уже могут делать по своей голо­ве и смыслу.

Способ не быть обманутым в свете есть тот, чтоб знать свет.

И для того приготовить ум питомцев к терпению спора и упорства с холодною кровию. Показать им от чего упорство явное происходит и от чего потаенное; как принимать ласкательства и от какого сложения людей ожидать можно добрых заслуг.

Добро зело, чтоб различали свойства людей и в каких случаях прилично не примечать.

Кто не имеет ни добродетели, ни учтивости, ни поведения доброго, ни знания людей и вещей, тот не будет никогда в людях человек достойный почтения.

Наставление касательно знания и того, что потому от детей требуется

Знать обращение в свете и обхождение, сходственное рождению их высочеств, и чем отличаться для них пристойно: вот в чем их знание быть долженствует.

И для того наивящщее дело приставников есть питомцам дать обраще­ние учтивое, здравое понятие о вещах, поваживать их к обычаям добрым при всяком случае, вложить в них правила добродетели, послушание к нам, почтение к родителям, любовь к истине, благоволение к роду человеческому, снисхождение к ближнему; исподволь показывать им вещи, каковы суть и каковы быть должны. Поощрять в них охоту перенимать лучшее, любить достойное, почитать заслуживающее почтение, вселять в них стремление и прилежание, нужное к получению успехов и к преодолению препятствий, без чего счастливо достигнуть ни до чего не можно.

Учение же, или знание, да будет им единственно отвращением от празд­ности и способом к спознанию естественных их способностей и дабы привык­ли к труду и прилежанию.

Буде в детях свободность духа не будет угнетаема приставниками то от игры к учению приступать они будут столь-же охотно, как к игре, и для того отнюдь их высочеств не принуждать к учению, но представлять им, что учат­ся ради себя и для своей пользы. Буде неприлежно пишут, читают или иному учатся, тогда отобрать на тот час перья, чернила, бумагу, книги и прочее; то сами уже просить будут, чтоб возвратили.

Когда учиться будут непринужденно, но добровольно, тогда такожде охотно учиться будут, как играть. Не принуждая их высочеств к учению, сами просить будут и приходить к учению, как к игрушкам.

Буде к которой новой науке охоты не имеют, тогда при них посадить учить приставленных к ним молодых людей, Клавдия с товарищи, как и по сию пору при них заведено.

Когда к какому учению, в которое время, или часы, охоты не имеют, тогда их высочеств к тому не принуждать; но прилежно избирать иной час, или время, когда охоту к тому иметь будут.

При всяком учении не держать детей более получаса сряду и кончить всегда прежде, нежели станут скучать. К учению не принуждать детей и за учение не бранить. Буде учатся хорошо с охотою, тогда похвалить.

Детям трудно иметь прилежание.

Страхом научить нельзя; ибо в душу, страхом занятую, не более вложить можно учения, как на дрожащей бумаге написать.

Нарочитые книжицы, а именно:

1) Российская азбука с гражданским начальным учением,

2) Китайские мысли о совести,

3) Сказка о царевиче Хлоре,

4) Разговор и рассказы,

5) Записки,

Б) Выбранные российские пословицы,

7) Продолжение начального учения,

8) Сказка о царевиче Февее

составлены для их высочеств, по которым учились читать и писать, в коих включены правила первого их воспитания от младенчества. Те начертан­ные правила и впредь во многих случаях годиться могут и приставники оные правила при удобных случаях детям напоминать с пользою могут и на оные книжицы ссылаться могут, к чему же дети привыкли: ибо женщины то же делали, дети же читали и перечитывали те книжицы и правила те уже в них вселены и им свойственны и привычны. Те же отборные правила со временем могут быть и выучены наизусть.

Любопытство детей в знании удовольствовать надобно и для того, выслушивая терпеливо их вопросы, ответствовать им ясно, точно и кратко с тишиною.

Прочих знаний основания в досужие часы их высочествам показывать можно, буде охоту окажут, дозволяя им избирать по их вкусу, к которому более прилежания употребить желают, и тогда для оного избрать человека знающего.

О походке и наружности

Доброй походке и наружности ни чем лучше выучиться не можно, как танцованием.

О языках

Языки и знания суть меньшая часть воспитания их высочеств. Добродетели и добронравие, состоянию и рождению их приличные, состав­лять должны главнейшую часть их наставления. Когда добродетели и добро­нравие вкоренятся в душах детей, все прочее придет ко времени.

Языкам не иначе учить, как разговаривая с ними на тех языках, но чтоб притом не позабывали своего языка Русского и для того читать и говорить с детьми и по Русски, и стараться, чтоб говорили по Русски хорошо.

К знанию какого иностранного языка присоединить знание какое ни есть полезное на том языке как-то например: минералогию на латинском, произра­щение на немецком, зверей на французском, но немного вдруг, а один за дру­гим без принуждения. Чтение Евангелия на разных языках, и сличая с рус­ским, детям дает довольное знание некоторых в разговорах не обычных язы­ков, как например: греческого, который должен почитаться главнейшим из тех языков, кои их высочествам полезны быть могут; ибо посредством его могут они приобресть многое знание. Сверх великого числа писателей, коих красота в переводах потеряна не столько от неискусства переводчиков, сколь­ко слабостию и недостатком других языков, сей имеет преимущество пред другими столько же своею приятною гармониею и игрою мыслей, сколько и изобилием. Технические его слова, к наукам и художествам принадлежащие, означают существо самой вещи и приняты во все другие языки. Пока дети учатся языкам, начать географию общую и частную Российской Империи.

О учении

География, начав с России, Астрономия, Хронология, Математика.

Искусство учителей будет состоять в том, чтоб всякую науку и научение облегчить ученикам колико возможно.

Виршам и музыке учить не для чего, тем и другим много времени теряется, дабы достигнуть искусства.

Запрещается принуждать детей твердить много наизусть. Сие памяти не подкрепляет; ибо добрая память от доброго сложения, а не от инаго чего про­исходит.

Наизусть вытвердить разве выбранные краткие правила из писателей, кои служить могут детям для украшения ума и основанием в поведении.

Потом следовать может история, нравоучение, правила закона граждан­ского. К сему служить может Наказ Комиссии уложения и Учреждения для управления губерний Российской Империи, законы Российские, ибо, не знав оных, и порядка, коим правится Россия, знать не могут.

На каждом языке для чтения избрать книги писанные лучшие, и из них выбрать то, что детям читать, или пред ними читать, то есть все то, что может умножить в них знание и просвещение то, которое им нужно; например: есте­ственная история, математика, художества, как снять чертежи или делать разные опыты.

Всеобщая история, древность, мифология, география, генеалогия, о России и ее производствах, торговля и прочее, также физика и история худо­жеств, которая воспитанников водила бы от легкого до искуснейшего, доказав опытами.

Русское письмо и язык стараться, чтоб знали как возможно лучше.

В тоже время могут прилежать к учению правил верховой езды, фехто­вания, волтижирования, плавать, бороться, ружьем метать, из лука стрелять и всему тому, что телу придает силу и поворотливость.

Желательно, чтоб военной сухопутной и конной, также и морской служ­бы все части от нижней службы до верхнего искусства прошли, дабы основательное понятие о тех частях получить могли, чителям наставления свои давать их высочествам при приставниках, чтоб свободное время употреблено было на забавы, приличные возрасту их высочеств, и в движении содержаны были, несколько же часов дня совершенно оставить на собственную их волю, как сами захотят оные употребить.

Склонность всякого человека почти влечет его к какому ни есть делу, или ремеслу.

Буде их высочества окажут охоту точить или к иному рукоделию, или ремеслу, то от оного их не отвращать, чрез что от праздности отвращены будут и время займется, питая в их высочествах добрую волю, свободность духа, веселость нрава и прилежание.

Предписывается от одиннадцати лет до пятнадцати употреблять по нескольку часов в день для опознания России во всех ее частях. Сие знание столь важно для их высочеств и для самой Империи, что опознание оной главнейшую часть знания детей занимать должно; прочие знания лишь при­меняясь к оной, представлять надлежит, и для того приказать по временам составить таблицы частей, водя их высочества от части до части.

Карта всея России и особо каждой губернии с описанием, каковы при­сланы от генерал-губернаторов, к тому служить могут, чтоб знать слой земли, произрастения, животных, торги, промыслы и рукоделия; так же рисунки и виды знаменитых мест, течение рек судоходных с назначением берегов, где высоки, где поемны большие и проселочные дороги, города и крепостные строения знаменитые, описание народов, в каждой губернии живущих, одеж­ду и нравы их, обычаи, веселия, веры, законы и языки.

При истории естественной делать опыты и примечания, какие употреб­ления ремеслы и рукоделия делать можно из произрастений и естественных производств.

Недолго детей останавливать при всех тех знаниях, для которых только единая память надобна и которыми лишь память отягощается.

Мифологию и древность им не более нужно знать, как только чтоб не могли сказать, что о том несведущи.

Историю Российскую им знать нужно, и для них сочиняется.

А за сим:

Законы своей земли и правосудие, употребление доходов, военное искусство в защищении и наступлении, о переходе рек и гор, собрание войск, учение, движения, прокормление, содержание, попечение о больных, дряхлых и неимущих.

Военное искусство содержит две части: одну, которую можно узнать, не быв в поле, а другую неинако, как быв в поле. Первая есть военное устрое­ние, а другая полководительство.

Из древней истории примеры добродетельные, так же причины прираще­ний, уменьшений и падений государств и народов выбрать можно с пользою для чтения, краткое известие о всяком государстве: 1-е о его начале, 2-е о знатных происшествиях, 3-е о важнейших и похвальных дел государей, 4-е о несчастии последствий порочных дел, 5-е наследственное или нет, 6-е ограничена ли власть Государя, 7-е как правится, 8-е и какими местами, 9-е о военной силе сухопутной и морской, и в чем примечательна, 10-е о много­людстве, 11-е о доходах, богатствах, торговле, естественном положении; имеет ли все выгоды природные, либо получает оные из иных стран, 12-е о законе каждой земли, 13-е какие намерения иметь могут в рассуждении своих соседов?

Понеже сие иногда переменяется, то и о том упоминать. Чтение похваль­ных дел в истории отличившихся людей полезно быть может, аки поощрение к подражанию; так же права и должности правительства, попечение о бого­служении, о наставлении вообще, о умножении знания, искусства и худо­жеств, о удобрении земли и разработывания оные, о умножении людей тор­говли, рукоделий, ремесла, правосудия, порядка, доходов, о содержании сил сухопутных и морских, о мире и войне, союзах и посольствах.

Наставление приставникам касательно их поведения с воспитанниками

О подчиненности приставников

Приставники все подчинены генералу Салтыкову, равномерно и все слу­жители, находящиеся при их высочествах, любезнейших наших внуках; и ему иметь главное надзирание, чтоб все добропорядочно исполняли свои должно­сти, исправляя требующее исправления, и представлять нам об отличивших­ся в отправлении должности по предписанным от нас правилам.

О качествах приставников

Качества приставников да будут: осторожность, воздержание, умерен­ность, любовь нежная к детям, здравый рассудок, учтивость и добрая воля.

О единодушии приставников

Приставникам единодушно и единогласно поступать в рассуждении детей, сходственно наши предписаниям, чтоб друг другу помогали дружелюбно, а не препятствовали в исполнении наши предписаний, и чтоб каждый из них воздер­живался от зависти, ненависти, нерадения или иного порока, общему делу нано­сить вред могущего; друг про друга дурно не говорили при детях; но добропоря­дочно, согласно, любовно и единодушно поступали бы в отправлении своего служения и старались единомышленно поступать по силе сего наставления.

Буде же в ком противное сему усмотрится, то доложить нам, да отдален от детей и перемещен тот будет, в ком окажется неспособность: ибо воля наша есть, чтоб все приставники, так как и служители, единодушно поступали в пользу детей по нашим наставлениям, и не единый из них раздирал того, что другие сшивают, и не хвалил в детях и при оных, что другие хулят, либо хулил то, что другие хвалят; радетельные же да будут благонадежны на милость и покровительство наше, которых знаки не оставим оказать им в свое время.

Единожды в неделю приставники имеют собираться у генерала Салтыкова, чтоб он от них мог узнать о успехах их высочеств и чтоб условить­ся могли, как поступать согласно, дабы разногласия и недоразумения между ими не было.

О служителях

Служителям запретить, чтобы детям не давали ничего, не доложась при­ставникам.

О добром примере приставников

Если приставники будут сами наполнены любовью к ближнему, общим благоволением к роду человеческому, доброжелательством ко всем людям, будут ласково, снисходительно и учтиво обходиться между собою и со всяким, окажут добронравие непрерывное, воздержатся от горячности сердца, опасе­ния, подозрения и боязливости; тогда дети, видя добрые примеры, будут несомненно таковы, как желается. Приставники ни в каком случае да не ока­жут пустых опасений и страха, как-то например: от грома, молнии, ветра, дождя или иной чрезвычайности; и чтоб повадили детей не опасаться пауков, мышей, собачья воя, качки кареты или лодки: также чтоб видели как лошади лягают, топают ногами и ржат, и чтоб ко всему подходили.

О образе жизни их высочеств

довольны то есть: когда исполнили все то, что от них требуется.

Как обходиться приставникам с детьми

Приставникам быть неотлучно всегда при детях и ни в каком случае не оставлять их одних с служителями.

Приставникам обходиться с детьми вообще как со взрослыми людьми; и для того, говоря с ними употреблять здравый рассудок и выражения с летами воспитанников сходныя и понятию их понимательныя. Содержать в воспитан­никах веселость духа и нрава, которая у них есть; и для того во всех тех вещах, кои ни им, ни другим не вредны, но совершенно невинны, поступать с ними снисходительно, и вообще с детьми иметь снисходительное обращение во всех тех случаях где от снисхождения ни детям самим, ни другому кому не воспоследует вреда, или оскорбления.

Приставникам в игру их высочеств не мешаться, разве увидят, что в оной происходит что либо запрещенное, или непристойное, или при оной дети сердятся; тогда унимать и отымать, сказав, отымают для того, что сердятся, или неприлично поступают.

Детям играть и забавляться при приставниках.

Буде приставники увидят или приметят, что детям говорить не хочется, то с ними не говорить но оставлять их иногда играть, будто за ними не примечают.

Вообще избегать надлежит частых при игре униманий, дабы не умень­шилась детская веселость нрава и откровенность с приставниками.

Буде дети при ком расшумятся более, нежели благопристойность дозволяет, то напоминать им тишиною, что причинить могут тем людям беспокойство.

Детей не должно унимать или выговоры им чинить ради их детской заба­вы и игры, или детских малых неисправностей, и за все то, что само время и рассудок исправят.

будто от непримечания, или же поправлением тихим.

Неосторожность, небрежение и резвость суть свойства ребяческих лет, в которыя нужно к детям иметь снисхождение и терпение. Поправление чинить тихое и приятное, основанное на истинной пользе детей и совокуплен­ное с рассуждением кратким и детям понимательным.

Их высочества от младенчества привыкли к таковым рассуждениям, совокупленным с тихим и приятным видом.

Надлежит поощрять в детях любопытство, и для того приставникам вопросы детей выслушивать должно терпеливо, на вопросы их ответствовать с точностию и объяснять им то, что желают знать так, чтоб летам и понятию их внятно было.

О вещах сверх понятия их, о коих спросить, сказать надлежит, что со време­нем сведают, или что то не по их летам. Воющее более надлежит смотреть на то, что знать желают, нежели на детские слова; и потому размерять должно ответы, основывая оные на правде и не обманывая детей никогда, например: когда дети увидят что нибудь такое, чего не видели и спросят: что такое? Тогда сказать имя той вещи. Когда же спросят: на что? Тогда просто сказать, к чему служит.

­говоры детей, разговаривая с воспитанниками дружелюбно и рассуждая с ними, о чем дело идет, дабы дети повадились к рассуждению. Разговаривая же с детьми, стараться неприметно обратить речь на что ни есть полезное.

Иногда в разговорах вопрошать их: как бы они поступали или рассуждали в том или ином случае? Поправляя исподволь и нестрого детские рассуждения, буде оные не основаны на справедливости и благопристойности. Таковые разго­воры иногда могут приносить не менее плода, как и самое учение; но на то изби­рать время, когда детям говорить хочется; либо приставникам, говоря между собою, ввести в разговоры рассуждения, кои служить могут к наставлению.

Когда же приметят, что дети неохотно говорят или слушают, то сокра­тить разговор. И понеже нужно, чтоб дети находили удовольствие быть и обходиться с приставниками, и для того приставникам обходиться с воспитан­никами ласково, но без ласкательства и излишней потачки.

В споре и разговорах приставники имеют при детях воздерживаться от горячности, неучтивости, упрямства и иных пристрастных слов, движений и мнений. С детьми же говорить и рассуждать с точностью, правдою и чисто­сердечием.

Прилежно сохранять в детях свободность духа, добрую волю детей и лов­кость обхождения их с ними, которая в них вложена от младенчества тем, что отвращали их от худого, приводили их хорошему и к тому, что нужно и надоб­но было, исподволь и неприметно.

и при­водить им на память следствия дурного поведения.

Унимать иногда детей можно, отвращая их понятие или внимание на иной предмет.

Когда детей унимать, тогда сие чинить без сердца, без брани, без при­страстия, с холодною кровью, представлять им сущее здравое рассуждение; а для этого употреблять слова умеренные, голос тихий и вид степенный.

Выговоры чинить детям на едине и всегда с степенным видом и голосом; а хвалить, когда тоге достойны, при свидетелях.

Стыд и похвалу употреблять к стати и к случаю; угрозы же сии да будут: сказать родителям и нам.

­но от детей тотчас без прекословия.

Твердое поведение приставников произведет в детях почтение к ним; но точность приказаний таких, от коих предвидеть можно, что последует упрям­ство или непослушание, употреблять как возможно реже, и неинако, как когда окажется в таких приказаниях необходимость.

Когда приставники усмотрят, что дети делают инако, нежели надлежит, тогда заставить их так делать, как должно; из чего они усмотрят, в состоянии ли дети делать так, как от них требуется, или нет, и привыкнут делать то, что требуется.

Различать весьма нужно: первое, где, или когда детям напоминать то, что от них требуется; второе, когда унимать; третье, когда и за что выговор чинить прилично.

Когда дети провинятся в чем, тогда более смотреть на то, из какой при­чины и какая из того привычка родиться может, и потому размерять с ними поступок, смягчая оный, когда ненарочно без умышления учинено. Что же с умысла того не пропущать.

Говорить правду, быть благодетельным и нрава доброго, есть от младен­чества основание всех прочих добродетелей.

Все неправды происходят от порочного самолюбия и недовольной любви к ближнему.

Буде кто из детей извиняется, тогда смотреть, говорит ли правду, или закрывает вину ложью. Буде вину ложью закрывает, тогда уговаривать его тихо к сказанию истины. Буде же не скажет, стыдить его. Буде же скажет правду и неправды не усмотрится, тогда, ради чистосердечия, простить ему вину и о том, что прощено, уже не упоминать, дабы тем чистосердечие поощрять, к оному повадить дитя, да и во всех случаях хвалить детей за чистосердечие.

Когда приставники утвердили свою поверхность, дав детям чувствовать, что они в их зависимости тем, чтоб до порочного не допустили, и при том давали им волю и свободу во всех невинных и летам детей свойственных забавах, дозволяя им играть и веселиться оными безпрепятственно; ( что детям столько же нужно, как есть и пить).

при­ставников будет довольно, чтоб привести детей к тому, что от них требуется, и приставники в состоянии найдутся с прилежанием спознавать склонности детей, с природы ли они смелы, или боязливы, дерзки, или воздержны, гибки, или не гибки, прилежны, или нерадетельны, живы, или не поворотливы, чисто­сердечны, или скрыты, жалостливы, или не упрямы, или снисходительны.

Склонностей, происходящих от сложения, хотя переменить не можно правилами и упорством, но можно обратить их в пользу детей; познавая склонности, пороки и качества, надлежит поступать, воспрещая и стыдя их за порочное и поощряя к добродетельному похвалою.

Буде один брат над другим всегда захочет взять поверхность, то до того не допускать, обвиняя начинающего, и заставлять братьев обходиться друг с другом учтиво и снисходительно, уступая один другому.

Старшему надлежит твердить, чтоб он меныиаго брата ни чем не обижал и поступал с ним снисходительно, справедливо и по братской любви.

Меньшему твердить надлежит, чтоб он брата старшего любил и почитал и первенства над ним не брал, но уступал.

­нимать и не слушать.

Смотреть прилежно и унимать поступки и действия, в коих дерзость и лукавство кроется, и за оные чинить выговор при обиженном.

Буде жалоба которого брата на другого основательна, то чинить выговор на едине, а не при жалобщике, и принудить виноватого просить прощения у обиженного.

Обоим братьям твердить надлежит, чтоб каждый из них старался пре­взойти другого учтивостию, щедростию, справедпивостию, снисходитель-ством и иными добродетелями; за что последует для них честь и собственное удовольствие, понеже человек никогда не бывает довольнее, как тогда, когда он сам собою доволен, то есть: когда чувствует, что делал то, что должен был делать.

Понеже детям надлежит быть щедрыми и для того поваживать их к деле­жу между собою и с окружающими, похваляя их за то и уверяя, что щедрый не останется без награждения, и в самом деле щедрейшему дать в двое.

­хотей отваживать их колико можно.

Нужным называется здесь все то, чего человеческое сложение требует и без чего пробыть невозможно, например:

Когда надобны детям платья, то оные делать, но если станут требовать такого-то цвета, материи или покроя, то в том им отказывать, и надлежит пова­живать, чтоб довольствовались тем, что им дают по рассуждению тех, кому воспитание их поручено, и дабы равнодушны были к безделицам и умели воз­держивать свои желания. В чем же им отказано, того чтоб никто уже не давал.

То же чинить в кушанье и питье и ко всему тому поваживать и приводить их исподволь и неприметно, представляя им, что частыми требованиями можно наскучить; но поваживать их быть довольными тем, что дают, и что к безделицам им не должно привязываться.

Когда же поведением детей приставники довольны и дети поважены к воздержанию своих желаний, тогда не запрещается дать детям то, что знают, что им приятно, аки награду, и что рассудится; но вообще учить их, что то, что им дается, для того дается, что оно им полезно; а не для того, что им нравит­ся или не нравится.

добрую волю и свободность духа; то столько же охотно будут на одной ноге прыгать, как учиться танцовать, и охотно оставят игры ради книг и учения, как и учение ради волчка, или кубаря, лишь бы все то делалось собственным их движени­ем и без принуждения.

Старший из братьев, быв к тому поважен, меньший легко последует его примеру.

По сию пору игрушки, кои даваны детям, служили к умножению их зна­ний, и чрез оные познакомились они со многими в свете вещами.

Полезно будет детям вдруг не давать более одной вещи, и когда захотят иметь другую, тогда отбирать первую.

После семи лет буде захотят новых игрушек, то пускай сами сделают, или помогают делать; но кубари, волчки, токарные станки и подобные игры и вещи, кои тело в движении содержат, дать можно.

упражняют­ся, дабы в иное время охотнее за оное принялись ибо дети не могут быть на пути истины, пока сами не находят удовольствия в том, что им полезно.

Дети переменяя упражнения телесныя с упражнениями ума, проводить будут время приятно, заслуживая сверх того похвалы.

Вообще, как дети не любят быть праздными, то надлежит стараться, чтоб то, в чем их упражнять нужно, для них обратилось в род забавы. И так:

От искусства приставников зависит, чтоб дети упражнялись с пользою, ибо дети весьма любят упражнение и им почти все равно, в чем бы те упраж­нения ни состояли, лишь бы не столь долго сряду продолжались., чтоб в одном упражнении скуку находить могли; ибо нужное и живое сложение отро­ков не позволяет им иметь долго прилежания к одному предмету.

Молодые люди к ним приставленные, как-то Клавдий с товарищи, играя, могут иногда дать детям такое знание, кое от приставников не так скоро пере­нять бы могли. В чем всегда к стати так наставить можно.

­мени сряду употреблять одной науке.

Языкам учить так, что из приставников один говорил с их высочествами по немецки, другой по французски, а другие по русски.

С старшим питомцем англичанам говорить по английски, а с младшим грекам говорить по гречески.

В правилах под буквою Е сказано уже, что греческий язык должен почи­таться главнейшим из тех, кои их высочествам полезны быть могут; но буде со временем окажут охоту и к другим языкам, можно прибавить латинский и итальянский.

При детях приставникам иногда вести разговоры с примечаниями полез­ными для детей.

­шие ко всему, неохоту или пренебрежение к знанию или упражнению, тогда смотреть, таков ли ко всему, и к игре, или только к учению; если же к одно­му учению без охоты, а в игре жив, движим и продолжителен в своих наме­рениях и не ленив, и неприлежание к учению происходит от одной неохоты, тогда можно ему с доброжелательством тихо и без пени говорить: колико здравому рассудку противно терять время на безделушеи тогда, когда мог оное употребить с пользою и что после малого труда сама забава ему будет приятнее. Буде сие не поможет, тогда стыдить, обращая в смех лень и нера­дение, испрашивая у него без людей, но почаще, сколько времени употребил он на учение, чему учился и во сколько времени? И обходиться с ним похо­лоднее на то время, грозя отнять у него книги, учителей и учение, дабы по напрасну не терять время и досуг учителей на его наставление, что его оста-вять с одними игрушками; и в самом деле заставить его играть по утру ввече­ру в уреченный час; и в то время за ним смотреть, чтоб заподлинно играл до тех пор, пока игры наскучат ему и сам проситься будет учиться.

Стараться узнать главную склонность ленивого, и, узнав, ее употребить в пользу. Буде любит похвалы, или играть, или наряды, или опасается боли, или гнева, и тем разбудить от сна лености или нерадения.

Буде и сие не успело, тогда предпринимать с ним какую ни есть работу в уреченные часы, чтобы привести в движение по малу. Соскучив оною, охот­нее примется за книги и учение, наипаче когда та работа с трудом и стыдом соединена; и по мере, как примется за учение, уменьшать и работу.

Буде желательно детей отвадить от игры, то на то верный способ есть -принуждать их несколько часов сряду ежедневно играть тою игрушкою.

Екатерина В Санктпетербурге, марта 13,1784г.

* Сб. русского императорского исторического общества, т. 10, с. 310 - 330. Орфография и пунктуация подлинника.