Андреева Л. В.: Екатерина II на Цареборисовских прудах, в селе Черная Грязь и Царицыне

Екатерина II на Цареборисовских прудах, в селе Черная Грязь и Царицыне

О пребывании императрицы в этих местах в годы «московского присутствия»

Не раз приходилось читать, что Екатерина II впервые посетила места будущего Царицына весной 1775 года, когда у нее и возникла мысль о приобретении имения князей Кантемиров. Однако это не так. К тому времени, став императрицей, она трижды побывала на Цареборисовских прудах в летние месяцы 1763 и 1767 годов (впервые, судя по записям Камерфурьерского журнала, - в самом конце ее присутствия в древней столице в связи с коронацией).

9 июня 1763 года императрица «изволила иметь выход на Цареборисовские пруды, отстоящие от Москвы в 12 верстах», где «изволила проходить со всею свитою на плотины прудов и смотреть ловлю рыбы». В Головинский дворец, служивший ей в Лефортове и летней, и зимней резиденцией, она возвратилась в девять часов вечера.

часто включали посещение об­устроенных Елизаветой Петровной сел Покровского и Тайнинского, где Екатерина II отмечала дни своего рождения (21 апреля) в 1763 и 1767 годах, а среди многочисленных государевых сел - однажды и Коломенского. Оно было нелюбимо покойной императрицей, Екатерина же в коронационный приезд в Москву выказывала всяческое почтение к ее памяти.

И вот за пять дней до отбытия в Петербург перед прощальным куртагом в Головинском дворце Екатерина II едет к Цареборисовским прудам, словно торопясь проверить возникший у нее некий замысел. Не появилось ли у нее уже тогда, после объезда стольких старых царских сел, желание иметь и собственное поместье, связанное прежде всего с ее именем? Более чем вероятно.

В феврале 1767 года государыня выехала в Москву (в то же время из Петербурга отбыл и архитектор В. И. Баженов), чтобы открыть работу Комиссии по составлению проекта нового Уложения и передать депутатам написанный ею Наказ. Обновление средневековых основ законодательства должно было происходить параллельно с реконструкцией Московского Кремля и сооружением Большого Кремлевского дворца. Это она и поручила Баженову. Летний дворец решено было строить в Коломенском.

Поселившись, как и в год коронации, в Головинском дворце, Екатерина II на десятый день по прибытии едет в Коломенское «смот­реть новостроющийся в том селе Дворец». В мае она осмотрела покои, а в середине июля совершила «перешествие» в свой новый дворец3. Одетая в конногвардейский мундир, верхом, она в тот же день приняла участие в соколиной охоте, а на третий «имела выход в таратайках для прогуливания к прудам, называемым Цареборисовские, и изволила смот­реть ловленной в оных прудах рыбы».

Увеселительные поездки с частой в то лето соколиной охотой длились полтора месяца. Наконец 30 июля в Кремле состоялось торжест­венное открытие заседаний Уложенной Комиссии и вручение Наказа. Весь август и начало сентября Екатерина II провела между Коломенским и Московским Кремлем, где из тайника - комнаты под сводами Грановитой палаты - наблюдала за собранием депутатов от разных сословий.

«шествовала в таратайках к Цареборисовским прудам» и, что примечательно, «не доезжая оных верст трех, следовала к оным пешком; по прибытии туда в то время была ловлена рыба». Видимо, у императрицы окрепла уверенность в праве и возможности приобретения собственного имения, так как столь протяженные пешие выходы она совершала редко - либо отправляясь к святым местам, либо гуляя в своих владениях.

О пребывании Екатерины II в Москве в 1775 году, когда начиналась история Царицына, мне уже приходилось писать. Минувшие к тому времени семь лет многое изменили как в России, так и в самосознании императрицы. В 1775-м она вступала в Моск­ву как триумфатор, одержавший победу в двух войнах - с Турцией за выход к Черному морю и над Пугачевым. Опыт реального правления освободил ее от многих иллюзий, философских утопий и республиканских идей французских просветителей. Осознав невозможность устранения главного препятствия к перемене законодательства - крепостного права, она сосредоточила усилия на осущест­вимых делах - губернской реформе, упорядочении административно-территориального деления России и управлении губерниями.

Снизился с годами интерес Екатерины II и к генеральной перепланировке Кремля, к строительству Большого Кремлевского дворца. В 1773 году, когда были выиграны сражения, решавшие исход русско-турецкой войны, и лишь неуступчивость Австрии затягивала заключение мира, за две недели до торжественной закладки дворца, проекты и великолепная модель которого были утверждены императрицей, она затевает строительство нового дворца в Лефортове, через несколько лет названного Екатерининским. Весной же 1775 года Екатерина II и вовсе отказывается от преобразовательной эпопеи в Кремле, поручив Баженову воплощение своей новой идеи - праздничных увеселений на Ходынском поле.

Для завершения работы над узловой частью губернской реформы - Учреждениями для управления губернией - государыня после Пасхи и торжеств по случаю дня своего рождения переехала из московского Пречистенского дворца (Головинский несколько лет как сгорел) в Коломенское. 4 мая она отправилась на Цареборисовские пруды. С нею были в тот день Великий князь Павел Петрович и Великая княгиня Наталья Алексеевна. Выйдя из кареты, прибывшие прошли «тамошние места около прудов», а императрица, «возвратясь обратно, соизволила шествовать близь двух верст пеша», после чего все следовали в каретах до Коломенского. На сей раз поездка на пруды не предусматривала обычного увеселения - наблюдения за ловлей рыбы. Запись в Камерфурьерском журнале оставляет впечатление, что Екатерина II знакомила сына и его суп­ругу, входящих в свиту фрейлин и кавалеров, со вскоре приобретенным имением. Во всяком случае следующая поездка (16 мая) описана уже как «шествие в фаэтоне для гуляния в село Черной Грязи, состоящее от села Коломенского в 5-ти верстах, куда по прибытии встретили Ее Величество того села крестьяне с хлебом и солью», за что государыня жаловала им «некоторое число денег». Затем она совершила прогулку «по саду и всем увеселительным мес­там». К этому времени решение о покупке было ею, несомненно, принято, а предварительные переговоры с князем С. Д. Кантемиром проведены, поскольку 18 мая перед отправкой в Троице-Сергиеву лавру она подписала указ. Оформление же купчей произошло в ее отсутствие, 25 мая, на имя доверенного помощника А. В. Олсуфьева, в круг обязанностей которого входили денежные дела императрицы.

С начала июня, сразу по возвращении, поездки в село Черная Грязь следуют одна за другой. 6-го числа императрица «соизволила гулять в тамошнем саду и смотреть все покои». 9-го - «також несколько времени быть в покоях». 11-го «по причине бывшего дождя гулять не соизволила», продолжив в покоях разговоры с кавалерами. 16-го, предприняв «шествие на четырнадцатиместной линее», внутрь села «въезжать не соизволила, а остановясь поблизости», прошла «по лежащему около того села полю пешком» до сада; после прогулки «для отдохновения» прибыла «в имевшуюся в том саду галерейку», откуда выйдя, села в подъ­ехавший к саду экипаж. 19-го поездка заняла, как и предыдущие, около трех часов. Посещение 23-го оказалось кратким. В тот день с императрицей были не только свитские дамы и кавалеры, но и наследник с супругой. К селу Черная Грязь кареты подъехали через «первую плотину», а выехали, минуя его, в сторону Коломенского «через другую».

она разместилась с Г. А. Потемкиным (8 июня исполнилась годовщина их тайного венчания). В те же июньские дни, когда архитектор П. Я. Плюсков трудился над временным «дворцом» императрицы, В. И. Баженову, по всей видимости, был заказан проект обширной летней резиденции, достойной исторической значимости отмечавшихся в тот год военных побед. Знаменательно, что 20 июня, когда работы в Кремле прекратились, а на Ходынском поле строительство шло полным ходом, Баженов объявил Экспедиции Кремлевского строения, «чтоб немедленно благоволено было приказать купить полотна фламского от шести до семи аршин (фламандского, длиной 4,25-5 метров. - Л. А.) для чертежей на подкладку и сделать дос­ку липовую длиною в три, шириною в один аршин, толщиною в пол вершка, с обвязкою, на чем наклеено будет дело к поднесению ее импер. величеству». Скорее всего, речь шла о подготовке к работе над первым вариантом проекта царицынского ансамбля.

30 июня, после того как утром Екатерина II осмотрела строения «к будущему торжест­ву мира» на Ходынке, проследовав пешком «ко всем местам», в восьмом часу вечера она прибыла в свое новое владение, где «у вновь сделанных покоев» ее встретил князь А. А. Вяземский с хлебом и солью. Осмотрев покои, императрица «отбыла во внутренние Свои комнаты»12. Тогда-то и было составлено известное письмо Ф. -М. Гримму, в котором она литературно изложила историю приобретения усадьбы князей Кантемиров, впервые назвав ее Царицыным, добавив, что, «по общему мнению, это сущий рай».

В ожидании возвращавшихся с юга полков и главнокомандующего войсками генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева императрица провела в Царицыне семь дней. Следом за ней прибыли из Москвы наследник с суп­ругой. Они расположились «в назначенных для их пребывания покоях» в меньшем из жилых домов кантемировской усадьбы, расположенном по одной линии с основным, но ближе к саду и далее от прудов, где впоследствии Баженов и разместит дворец для цесаревича Павла Пет­ровича. Императрица и ее немногочисленная в тот раз свита продолжали знакомиться с окрестностями Каширской дороги. Жизнь в Царицыне день ото дня налаживалась: столы накрывали не в палатке-ставке, а в столовой комнате, на воду спус­кались строившиеся на прудах суда-ботики. После 5 июля, когда Екатерина II провела смотр двух гренадерских полков, шедших маршем с южных рубежей России, а затем впервые приняла в Царицыне за парадным столом на 36 персон командующих полками и почетных гостей, императорский двор стал готовиться к переезду в древнюю столицу. В Москве встречу войск и прибывавшего из армии графа П. А. Румянцева готовил Г. А. Потемкин.

Празднование мира с Турцией проходило в два этапа. Официальная церемония состоялась в Кремле 10 июля. Увеселительная часть торжеств, включавшая маскарад, театральные представления, народные игры, фейерверк и иллюминацию, - на Ходынском лугу 21 и 23 июля. Десятидневный интервал был вызван обстоятельствами личной жизни императ­рицы: 12 июля у нее родилась дочь, названная Елизаветой, отцом которой был Потемкин.

усердно: Павлу Петровичу уже исполнилось 20 лет, и в общественном мнении, тем более в сочувственно настроенной к нему Москве, его права на власть по достижении совершеннолетия существенно возросли. В Царицыно стали прибывать знатные гости; с 27 июля оно стало средоточием государственной жизни. Здесь состоялись пять заседаний Совета при высочайшем дворе, проходившие по понедельникам в так называемой Кантемировой беседке или садовой галерее, на месте которой впоследствии был выстроен Малый дворец. В Совет входили наиболее влиятельные военные чины и гражданские сановники: генерал-фельдмаршал и Президент Военной коллегии граф З. Г. Чернышев, генерал-фельдмаршал, последний гетман Малороссии и Войска Запорожского граф К. Г. Разумовский, генерал-фельдмаршал, генерал-губернатор Петербурга князь А. М. Голицын и его полный тезка - вице-канцлер, оберкамергер князь А. М. Голицын, канцлер и обергофмейстер Н. И. Панин и его брат генерал-аншеф, возглавивший кампанию против пугачевских мятежников в Московской губернии П. И. Панин, Г. А. Потемкин, князья А. А. Вяземский и М. Н. Волконский, граф И. Г. Чернышев, вице-канцлер И. А. Остерман. В Царицыне были подписаны указы об уничтожении Запорожской Сечи, о снижении цены на соль, а также решено множество других дел, особенно по военному ведомству.

Царицыно символизировало завоеванное императрицей право считать себя преемницей Петра I, успешно продвинувшей за Дунай и к Черному морю южные границы России. Символичной выглядела в данной связи и покупка имения, некогда подаренного Пет­ром I молдавскому господарю Д. К. Кантемиру за оказанную им военную помощь. Вряд ли в Царицыне тех лет было удобнее жить, нежели в Коломенском дворце, но политичес­кие соображения и желание именно здесь возвести увековечивающий громкие победы архитектурный ансамбль определили выбор императрицы.